Решающий поединок

…С обзорной площадки город виден как на ладони. Опускаются сумерки. Уличные фонари рассыпали вдоль проспектов и вокруг площадей жемчуг своих огней.

Горы обступили Хиросиму с трех сторон. И даже от моря она укрыта буграми островов. Хиросима не на ладони, нет. Она где-то внизу, на донышке. И не слепой рок прокладывал по карте путь пилоту. Красивее и идеальнее полигон трудно было сыскать.

Возвращаемся притихшие, но в аэропорту Олимпиада вновь напоминает о себе. Пассажиры, узнав, кто мы такие, просят показать медали.

Награды переходят от одной группы к другой. Ребятня, любопытствующая откровеннее взрослых, надевает их.

— Поторапливайтесь. Самолет мы специально задержали на полчаса, — тактично просит нас тот же служащий. — Багаж ваш уже погружен, не беспокойтесь.

Нагруженные подарками, с гирляндами бумажных крохотных журавликов бежим по взлетной полосе. Аэроплан небольшой — пассажиров на пятьдесят. Взлетаем.

— Дай хоть сейчас спокойно рассмотрю твою медаль, — просит Сергей Андреевич.

— Сейчас. Где-то она у меня запропастилась. Хлопаю себя по карманам, перерываю сумку, снова выворачиваю карманы. — Саша, посмотри, может, и мою взял заодно.

Медведь шарит у себя. Нет медали. Проступает холодный пот. Впопыхах забыл взять у тех, кто смотрел.

— Как же быть? Пропала.

— Ничего, — пытается успокоить меня тренер. — Есть диплом. А потом, тебе и так поверят.

— Да не «золото» дорого, память… память же.

О пропаже узнает даже командир корабля. Он приходит, выражает сочувствие.

«А, ладно, — успокаиваю сам себя, — главное, что выиграл». Этого ведь мне не забыть. Расстроился, а в голове под гул моторов неотступно всплывает слово: «Сайонара… сайонара… сайонара». Первое японское слово, ставшее знакомым мне. — «Здравствуй». Вот оно тоже теперь не забудется…

На первой же остановке командир по своей инициативе находит среди прочего груза наш багаж. К всеобщей радости, вижу шестицветную шелковую ленту. Так и есть, запихнул впопыхах ее в боковой карман сумки.

В Токио нас встречает Арам Васильевич Ялтырян, один из самых знающих тренеров нашей страны.

— Ради тебя подвиг совершаю. С моим знанием иностранных языков через весь город ехать. Спасибо, посольские помогли. Танцуй — дочь родилась.

Выхватываю из его рук телеграмму. «Поздравляем дочкой. Таня перестраховалась, легла в роддом неделей раньше. Не выдержала обстановки, сбежала домой. Пришлось отправлять вторично. Как называть? Мама».

— Олимпия… Олимпия Александровна, — подсказывает Ялтырян.

— Будет вам, — успокаивает всех Сергей Андреевич. — Оставляем вопрос открытым до возвращения. Ладно.

Завтра отъезд на Родину. Напоследок еще один визит. Он к коллегам — борцам, но только не вольникам, а сумистам.

Борцы Японии считаются специалистами особенно сильными в первых четырех весовых категориях. Смелые, ловкие, юркие, они не единожды подтверждали свое превосходство над соперниками. На счету атлетов Страны восходящего солнца многочисленные победы на первенствах мира, олимпиадах. Не везет им, как правило, лишь в тяжелых весах. Тут они откровенно слабы. Случись наоборот, сборная Японии могла бы составить конкуренцию любой команде. Мы объясняли такое положение низкорослостью нации и, следовательно, небольшим выбором рослых борцов. Так думали. Но однажды, еще до Олимпиады, мне пришлось встречать в московском аэропорту Домодедово делегацию сумистов. Сумо — старинная японская борьба — имеет более чем 2000-летнюю историю. За этот период ее представители выезжали за границу лишь дважды. Третий визит был в нашу страну.

По тралу самолета один за другим сошли 44 богатыря метра по два ростом. Самый тяжелый из них, как оказалось, весит 186 килограммов. Даже видавшие виды были поражены. Вот так невысокая нация! Да из таких бери и «выпекай» штангистов, дискоболов и борцов-тяжеловесов. И почему таких нет в составе сборной Японии по вольной борьбе, так и осталось загадкой.

Быть может, нам удастся разгадать ее на сей раз.

В достаточно большом помещении народу было битком. Здесь чаще, чем обычно, встречалась национальная одежда. Приходили, видимо, семьями. Тут же, открыв коробочки с едой, ели.

В центре зала возвышалась площадка для борьбы — «дохе». Подошел. Мне разрешили ее потрогать: глина, сверху посыпанная песком. Подумал: «Проехаться по такой — все равно что потереться о наждак».

Ринг окантован валиком из рисовой соломы. Он вмурован и служит границей, за которую нельзя отступить. Над площадкой на тросах висит крыша, по ее углам свисают кисти: красная, белая, зеленая, черная.

— Они обозначают времена года, — пояснил Осаму Ватанабе. Он тоже стал чемпионом и на правах хозяина растолковывает нам с Сашей происходящее в зале. — Скоро начнется церемония представления сумистов.

Мы просим его коротко рассказать об этой борьбе.