Решающий поединок

— Хотя я не самый большой специалист, ну да ладно, — соглашается Ватанабе. В хрониках, точнее в храмовых записях, о сумо впервые упоминается 1500 лет назад. У борьбы религиозное происхождение. Вам успевают переводить? — тактично спрашивает Ватанабе и, получив утвердительный ответ, продолжает: — Тогда соревнования были своего рода обрядом и сопровождались священными танцами.

В этот момент в зал по проходу вошли борцы.

— Обратите внимание на ритуальные фартуки, — оживился Осаму. — «Кесо-маваси» называют их. Они из шелка. Какие узоры! А золотая оторочка! — Сдержанность японца тает на глазах. — Каждый стоит около 300 тысяч иен, — почтительно говорит Ватанабе. — Сейчас состоится выход гранд-чемпиона. Звание учреждено триста лет назад, но лишь 49 борцов пока сумели удостоиться его. — В голосе олимпийского чемпиона появляется нотка почтительности. — О, они по известности превосходят императора, — добавляет наш добровольный гид.

Теперь уж и мы, поддавшись гипнозу его доводов, смотрим во все глаза на суперчемпиона. Поверх фартука на его поясе массивная плетеная веревка. «Пуд, не меньше», — прикидываем.

— Что такое пуд? — спрашивает Ватанабе. — 16 килограммов? Да, примерно столько она и весит.

Смотрим, как судья и двое сопровождающих лиц поднимаются на ринг. Здесь чемпион чемпионов хлопает в ладоши.

— Обращается к богам, — шепчет Ватанабе.

Затем сумист разводит руки в стороны и показывает ладони.

— А это чтобы показать отсутствие спрятанного оружия, — поясняет тихо же Осаму. — Борец поднимает левую ногу. С силой опускает ее на площадку. То же самое проделывает и правой. — Изгоняет злых духов, — комментирует Ватанабе. — Обратите внимание на прически, — просит он нас. — Их стиль определяет разряд борцов. Вот такую, — показывает говорящий, — носят сумисты высшего разряда. Она самая сложная и называется «о-ме-магэ», поскольку волосы на голове напоминают лист дерева.

— А для чего подобная древность?

— Сейчас поймете.

Начинается поединок. Борцы становятся друг против друга, принимают положение низкого старта и по знаку судейского веера лбами таранят друг друга. Да если бы не эти букли, сотрясение мозга было бы гарантировано сразу двоим.

— Уклоняться от удара неэтично, — поясняет Осаму. Следим за схваткой. Внешне борьба напоминает классику. Необходимо или вытолкнуть соперника из круга, или заставить его коснуться поверхности ринга.

— Сумо — праматерь борьбы на наших островах, — продолжает объяснять Осаму. — При феодальных войнах, если не ошибаюсь — XII век, ее стали ценить у нас как искусство подготовки воинов, на основе сумо самураи разработали в свое время джиу-джитсу. Ряд приемов используем и мы, «вольники», но больше берут представители классического стиля. Сейчас это чисто профессиональный спорт. А коммерция есть коммерция, — заканчивает наш знакомый.

— Вы предпочитаете досмотреть до конца? — Видя, что мы соглашаемся, Осаму предупреждает: — Это может продолжаться сутками. Мне не привыкать. Это у нас народное зрелище. Мы на нем воспитаны. Европейцам трудно воспринять.

Побыли в зале еще немного. Поблагодарив Ватанабе, прощаемся, не дождавшись заключительного танца победителя, объявленного в программе. Наше мнение едино: никогда нам еще не приходилось видеть спорта, как бы законсервированного во времени.

Тема национальных видов спорта нас волнует. В нашей стране их не счесть. Особенно разновидностей борьбы. Изредка в составе сборной СССР появляются атлеты с ярко выраженной стилевой особенностью. Выясняется, что азы спорта они постигали в селах. Как правило, это грузины, армяне, азербайджанцы, молдоване, узбеки, то есть выходцы из тех республик, где до сих пор бережно относятся к национальным видам спорта. Но лишь однажды мне довелось столкнуться с целенаправленной, осознанной политикой в этой области.

После Олимпиады нас пригласили в Якутию. Приглашение пришло из далекого села Чурапча. Поехали трое: Сергей Андреевич, Саша Медведь и я.

Дома в селе из столетних лиственниц. Все сделано из дерева. Привезти сюда кирпич можно, только перевозка обойдется слишком дорого. В Чурапче поразил нас один человек — Дмитрий Коркин. Он оказался давним знакомым Сергея Андреевича. Преображенский знал Коркина еще по Ленинграду, когда тот учился в педагогическом институте.

В студенческую пору Коркин увлекся вольной борьбой. Она ему давалась легко. Еще бы, кто из якутских мальчишек не увлекался хапсагаем! Хапсагай — это серьезно. Якуты борются летом и зимой, если надо, то в снегу, и обязательно по пояс голыми. Вернулся Коркин к себе в Якутию, начал учительствовать в Чурапче, а заодно организовал в соседнем поселке Ожулумский Наслег борцовскую секцию. Он после занятий ходил туда каждый день. Двенадцать километров до Наслега, столько же обратно. Летом сквозь мошкариный зуд, зимой сквозь пятидесятиградусный мороз. Односельчане назвали его дорожку «тропою Коркина».

Коркин приглашал в секцию тех мальцов, которые знали секреты хапсагая, и обучал их борьбе вольного стиля: так к одному сорту яблони прививают ветку другого.