Решение Смольникова

Едва они подъехали к месту столкновения, как стало ясно, что фургон прорвался сквозь заслон. Вывалив огромное облако дизельного выхлопа, он стремительно уходил от погони. Черная туша «Тойоты» лежала на боку, перегородив проезд. Второй джип, примчавшийся на подмогу, уже объезжал поверженного коллегу, но майор включил рацию и приказал прекратить преследование.

Он вышел из машины, сзади подбежал Алмаз, выскочил еще один спецназовец из второго джипа. Сухраб понял, что провалил задание. Целая вереница несчастливых совпадений привела к тому, что в одной точке пространства они вызвали некий всплеск, флуктуацию. Резко идущая под уклон дорога позволила фургону накопить огромную кинетическую энергию, достаточную для эффективного тарана, плюс моментальная реакция водителя, грамотно выбравшего угол и точку столкновения. Добавить к этому, ставший мишенью, «Лэнд крузер», который никогда не считался прекрасно сбалансированным автомобилем, не в пример более цепкому «Хаммеру».

Сухраб пригнулся, заглядывая в кабину. Увидел, как за разбитым лобовым стеклом мечется водитель, пытаясь открыть дверцу. Хотел что-то сказать, но вдруг осекся от резкой боли где-то в животе. Он судорожно согнулся пополам, чувствуя, что боль накатывает уже в полную силу. Покачнулся, еле стоя на ногах и мучительно зевнул, до хруста в челюсти. Майор с ужасом успел осознать, что у него начался сердечный приступ, и ужас этот вырвался из него неприятным сдавленным криком.

— Ты как, в норме?! — с тревогой окликнул его Алмаз.

— Командира скосили! — вскрикнул кто-то из спецназовцев, видя, как майор медленно скручивается и съеживается, словно умирающая гусеница.

— Всем пригнуться! Пригнуться! — подхватил кто-то еще, думая, что беглецы напоследок открыли огонь.

Сухраб бессильно рухнул на асфальт, держась рукой за живот.

Решив, что командир ранен, Алмаз взял управление отрядом на себя.

— Командира в машину! Быстро! — скомандовал он, а сам прильнул к черному колесу опрокинутой «Тойоты». Затем вынул «гюрзу», сходу снял ее с предохранителя, и выстрелил два раза по уходящему фургону. На изготовку и произведение выстрела он потратил чуть больше секунды, причем цель отдалилась от него метров на триста, не менее.

— Ваша взяла, паскуды! — выкрикнул он, провожая глазами удаляющиеся габаритные огни.

1 минута после инфицирования

Когда Мамед повел машину на таран, Смольников сидел в грузовом салоне, спиной к стенке. В момент столкновения, он больно стукнулся головой о металлическую перегородку. Ему даже показалось, что вырубился на пару-тройку секунд. Надо признать, Смольников плохо держал удары в голову. Однажды на соревнованиях, брошенный в его сторону волейбольный мяч попал ему в висок и Саша тут же ушел в нокдаун. Он хорошо запомнил это болезненное чувство, когда земля словно проваливается куда-то вниз, и тебя неудержимо влечет в темноту. Тот, кто подолгу занимался спортом, знаком с этим ощущением.

Он еще пребывал в полуобморочном состоянии, когда две бронебойные пули в машину. Краем уха расслышал резкие хлесткие звуки, как будто машину пару раз огрели железным тросом.

— Что это было? — заорал Омаров со своего места.

Не зря он взял на дело Мамеда. Маленький тщедушный мужичок, как только завидел перед собой хищно выпрыгнувшую из засады машину, хладнокровно набрал скорость, переключился на «нейтралку», и протаранил джип. Возможно, принять столь отчаянное решение помогла еще одна машина, которая вдруг выскочила с тыла. Если бы ее не было, Мамед мог и затормозить, решив, что передний джип просто вышел на разворот, без всяких задних мыслей. В сущности, весь этот район считался в Алмате «тихим центром», местом, где никогда не было автомобильных пробок и ветхого жилья. Лет пять назад по стране пошло новое поветрие, которое только ширилось со временем — богатые чиновники и бизнесмены покупали в «тихом центре» конспиративные квартиры, в которых селили своих любовниц, часто несовершеннолетних. Возможно, один из них как раз выруливал на выход, после пары-тройки часов отдыха на упругом смуглом животике молоденькой казашки. Но Мамед не повелся на это.

— Не знаю, что-то ударило по нам, — ответил Смольников.

— Ты цел? — это опять Омаров.

— Вроде да! — Смольников включил фонарик и пошарил вокруг. Потом догадался выключить свет и внимательно посмотреть на заднюю дверь. Почти на уровне пола он обнаружил два маленьких отверстия, сквозь которые мелькала дорога.

— Есть! Две дырки на задней дверце! — сказал он.

— Ясно, значит, стреляли, — заключил Омаров.

Тем временем, Мамед сбавил скорость, а потом и вовсе завернул куда-то во дворы. Порулил, пристраивая машину, и заглушил двигатель.

— Мамед, а что встали? — удивился Омаров, когда Мамед поднял рычаг ручного тормоза.

— Жантик, ты совсем оглох! — проворчал Мамед, снимая с себя ремень безопасности. — Ты что, не слышишь?

— А что такое?

— Рама погнулась, царапает колесо. Далеко не уедем.

Мамед выскочил из машины и пошел осматривать ее. Смольников пробрался вперед, к своему товарищу. Не сговариваясь, они обнялись.