Решение Смольникова

Они выбросили свои инструменты в первый же подвернувшийся мусорный ящик. Прошли пару кварталов, и долго потом голосовали на проспекте, пытаясь поймать попутку. По улице гулял легкий прохладный ветерок, шедший со стороны Заилийского Алатау. Иссиня-черные зубцы гор были видны даже над деревьями, словно высокий каменный забор.

— Блин, надо было свитер надеть, что ли, — сказал Саша, поеживаясь.

— Надо было твою тачку заранее поставить на этом месте, — сострил Омаров.

Смольников улыбнулся, вспомнив про свою машину, брошенную где-то на Пастера.

— О, черт! — промямлил вдруг Омаров, закрывая ладонью рот.

Он отбежал в сторонку и склонился над арыком.

— Что с ним? — спросил Мамед.

Они подошли к Жантику, который к тому времени уже вытирал рот рукавом.

— Мутит меня что-то... — пробормотал он, сплевывая в арык.

— Может, укачало? — спросил Мамед.

— Скорее, съел чего-нибудь, — прохрипел Жантик, продолжая нависать над арыком. — Мамед, постой на трассе, а то до утра не поймаем тачку!

Мамед нехотя повернулся и пошел к дороге. Оглянулся на них, как бы давая понять, что совсем не рад, когда двое остаются вместе, а третий порознь.

— Знаешь, Смола, я тебе кое-что хотел сказать...

Омаров отошел от арыка и присел на корточки. Он резко и сипло вдыхал воздух после рвоты.

— На счет чего?

— На счет Мариам.

Смольников присел рядом с ним. Жантик словно угадывал его мысли. После всей этой бодяги с грабежом, тараном и стрельбой, Саше хотелось поговорить об этой женщине, но он стеснялся заводить разговор, боясь показаться человеком мелким и суетливым.

— Ты, наверное, думаешь, что она порченная? Какая-нибудь шалава? — голос Жантика перешел почти на шепот.

Смольников даже вздрогнул от его слов.

— С чего ты взял?

Омаров прижал лицо к коленям и надолго замолчал, словно передумал говорить.

— Ладно, пошли к Мамеду, а то решит, что задумали недоброе, — Омаров резко поднялся и зашагал к ярко освещенной полосе дороги.

— Постой!

Омаров оглянулся на зов товарища и замер в ожидании. Смольников догнал его.

— Раз начал — договаривай! — потребовал он.

Омаров медленно пошел к дороге.

— Просто у меня был когда-то разговор с Машей, — заговорил он все так же тихо. — Она сказала, что ищет мужчину, с которым могла бы жить после смерти мужа. Жить до самого конца своей жизни.

— А ты что?

— Она спросила, могу ли я помочь найти ей такого человека. Такого, которого я мог бы предложить даже собственной матери.

— А ты?

— Я пообещал, что найду такого человека.

— И им оказался я? — Смольников улыбнулся, надеясь, что товарищ не разглядит в темноте его улыбку.

— Да.

40 минут после инфицирования

Всю дорогу, сидя в такси, Смольников думал о Маше. На востоке бледными желтыми красками набирал силу рассвет, пустынные улицы наполнялись мягкими утренними полутонами. Они добрались до квартиры уже в пятом часу утра.

— Вот и ребята пришли! — приветствовала их хозяйка, сонная и взъерошенная. Смольников посмотрел на нее очень пристально, даже немного жадно, словно не видел ее целую вечность.

— Кто еще в доме? — тихо спросил ее Омаров.

— Никого, как ты и просил, — ответила она.

— Это хорошо, — заметил Омаров. — Ну что, пошли на кухню?

— Ой, Сашенька, что у тебя с головой!

Мариам заметила повязку на его многострадальной голове.

— Да так, случайно стукнулся, — ответил Омаров за своего товарища.

Мариам полезла в аптечку. Старый пластырь пришлось отрезать ножницами, вместе с волосами, на которые он приклеился. Удалив его, хозяйка промыла рану перекисью водорода. Саша покорно сидел, согнувшись над столом, пока она его пользовала. Он прикоснулся к затылку и нащупал пальцами огромный твердый желвак.

— Не трогай руками, — приказала Мариам.

— Ну, что Маш, мы тут с ребятами уединимся? — опять влез Омаров. — Прости, что подняли тебя ни свет ни заря...

— Ничего страшного! Тогда я баиньки, — она поцеловала Сашу и вышла из кухни.

Подельники расселись полукругом, глядя на белый пакет с деньгами. Омаров выложил пачки и разделил их поровну. Часть денег была в евро, часть в тенге.

— Они еще в долларах предлагали, но я отказался, — сказал Омаров, аккуратно складывая в пакет свою долю.

— Правильно сделал, — заверил его Мамед. Его загорелое до черноты лицо светилось от счастья. Таких крупных денег ему, видимо, еще не приходилось держать в руках. Он пошарил глазами по комнате, в поисках какой-нибудь сумки.

— На, возьми рюкзак! — предложил Саша.

Мамед затолкал свои деньги в рюкзак и засобирался домой.

— Может, чаю попьешь? — предложил Омаров.

— Не-е, поеду домой, — сказал Мамед, продолжая сверкать своими золотыми коронками.

Они обнялись на прощание, и крепко пожали друг другу руки.

— Мамед, благодарю, — сказал Смольников, хлопая его по плечу.

— Ладно, пока, — сказал тот и пошел к выходу.

— Мамед, постой! — вдруг позвал Омаров.

— Что? — оглянулся тот, открывая уже дверь.

— Что это у тебя на лице?

Омаров включил свет в коридоре. На подбородке Мамеда белело какое-то пятно. Угадав направление взглядов товарищей, Мамед потер подбородок рукой. Тонкая пена сошла с уголков его губ и, когда он ее растер, еще одна порция выступила изо рта двумя белыми струйками.