Решения, принятые после полуночи

Но я также знала, что он говорил не только о моей смене. Или моих ужасных навыках официантки. Что-то блеснуло в его зеленых глазах. Еще один вызов. Еще один смелый вызов. И я не знала, как я узнала, просто я уверена, он хотел получить некоторое представление о том, почему я здесь. Почему я осталась здесь. Почему я не выбежала отсюда, крича и размахивая руками, как маньяк, при первых признаках неприятностей. Но причины, по которым я оказалась в Дареме, его не касались. И он был последним человеком на земле, которому я начала бы признаваться в своих горестях. Итак, я встретила этот вызывающий хмурый взгляд и просто пожала плечами.

— Если бы только это было так просто.

Его глаза сузились, как будто он пытался понять меня. Я думала, он собирается сказать что-то еще, может быть, задать мне вопрос. Вместо этого он пожал плечами и сказал:

— Ну, начни с этого.

— Что это?

Ада подперла подбородок рукой, как будто наблюдала за спортивным зрелищем.

— Да, что это?

— Есть какие-нибудь предположения? — спросил Уилл у Майлза.

Майлз нахмурился.

— Я пил джин с лимоном… Это не… Ты серьезно? Девушке, которая всю ночь покупала шоты «Патрона»?

Ада наклонилась и объяснила:

— У него есть такая фишка, когда он угадывает твой напиток. Это может быть как метафора твоей жизни, или тема твоего текущего сезона, или настроение, в котором ты находишься. Обычно он так делает.

— Она купила «Патрон» только потому, что я ей так сказал. Я предполагаю, что она честно не знает никаких других шотов, — сказал Уилл Майлзу.

Я нахмурился. Уилл меня не знал. Нисколько. Если он хотел приготовить мне напиток, соответствующий моему настроению, он должен был налить мне бокал красного вина. Это всегда было моим настроением.

— Я знаю другие шоты, — сказала я им. Хотя я не сказала им, какие конкретно два. Что-то подсказывало мне, что они только посмеются. — И я не пью джин.

Джин заставляет тебя грешить. Так всегда говорила Бабуля. Такая крылатая фраза прилипает к тебе, когда тебе всего восемь.

Уилл подтолкнул его ближе ко мне.

— Ты не пила джин, — уточнил он, делая важное различие. — По крайней мере, не хороший джин. Значит, ты на самом деле не знаешь, не так ли?

Если честно, выпивка действительно казалась прекрасной идеей. Я безумно хотела пить, и ночь была полным хаосом. К тому же, это было красиво. Идеально мягкий желтый с оттенком лимона, пузырьки шипят наверху. К лимону был приколот изящный цветок с черными лепестками. Я видела его в большинстве напитков сегодня вечером. Но меня соблазнили пузырьки.

Кому не нравилась газировка?

— Давай, — подзадоривала Ада. — Если не для тебя, то для нас. Нам нравится, когда Уилл ошибается.

Теперь это был вызов, который я была готова принять. Я взяла изящную ножку рифленого бокала и поднесла его к губам. Пузырьки щекотали мне нос, а ледяное стекло уже успокаивало мои пересохшие губы. Я сделала глоток, мой язык ожил от вкуса. Терпкий, яркий и гладкий одновременно.

— Французский семьдесят пятого, — подтвердил Уилл.

Ада и Майлз охали и ахали.

— Он, должно быть, думает, что ты красивая, — Ада наклонилась и прошептала.

Я сделала еще один большой глоток, не заботясь о том, что подумает Уилл. Напиток был действительно идеальным. Всё было идеально. Я ожидала чего-то, что я могла бы вытерпеть. Но это меняло перспективу. Я и не знала, что коктейли могут быть такими вкусными.

— Я ненавижу его, — заявила я. А потом выпила его.

Уилл сделал шаг назад, засунув руки в карманы.

— Ложь.

В его взгляде был вызов, приподнятая бровь говорила больше, чем могли бы сказать слова.

Ада, по-видимому, затаила дыхание, пока я принимала решение. Она выдохнула это в порыве удивления, но Майлз видел меня насквозь. Он хлопнул Уилла по спине и сказал:

— У него все еще есть талант.

— Я бы взяла еще один, — призналась я, — но я не могу себе этого позволить.

Все трое расхохотались за мой счет. Но серьезно. Уилл должен был прервать меня где-нибудь после шота номер двадцать. Я была настоящей катастрофой.

Может быть, мне следовало начать свое интервью с этого.

Элиза спустилась вниз с удивленным выражением на лице.

— Я пришла помочь прибраться, — неуверенно сказала она. — Мы что-то празднуем?

— Лола возвращается завтра вечером, — объяснила Ада, оставив настоящую причину в качестве личной шутки между нами четырьмя. — Мы думали, что она заслужила выпивку.

— На самом деле я не помню, чтобы соглашалась на это, — сказала я, поднимая палец в знак протеста.

— Нет, ты нам нужна, — взмолилась Элиза так драматично и надменно, как я и ожидала от нее. — Пожалуйста, скажи мне, что мой брат тебя еще не отпугнул. Пожалуйста, о, пожалуйста.