Решения, принятые после полуночи

— Мне так жаль, — сказала я им, соответственно ставя их напитки. — Сегодня у нас не хватает персонала, и мы забиты.

— Наконец-то, — выдохнула женщина, потянувшись за своим напитком и сразу же выпив половину.

— Да, вы заняты, — сказал мужчина немного добрее, чем я ожидала.

Я улыбнулась и снова вытащила свой блокнот.

— Вы хотите чего-нибудь поесть? Или я могу сделать для вас еще один заказ на выпивку, чтобы вам не пришлось ждать?

Они повторили свой заказ, добавив второй раунд, и я вздохнула с облегчением, что мне не придется покупать им еще и шоты.

Мою кожу покалывало от жара от алкоголя в течение целых тридцати минут после этого проклятого шота. Но после этого ночь стала легче, спокойнее. Компьютер начал обретать немного больше смысла. Майлз изо всех сил старался помочь мне понять это. И у меня больше не было стычек с Уиллом Инглишем, барменом из ада.

Слава Богу. Честно говоря, я не поняла его возражений. Я была симпатичным человеком. Обычно я была слишком застенчива и неконфликтна, чтобы создавать проблемы. Я всегда старалась угодить людям, всегда старалась изо всех сил, чтобы о других людях заботились и чувствовали себя комфортно. Конечно, это была моя первая ночь, и я совершенно не представляла, что делаю, но я пыталась. Почему это его так беспокоило?

По крайней мере, на сегодня я покончила с ним. По крайней мере, я на это надеялась.

ГЛАВА 4

— Это последний, — Ада ловко заперла дверь и повернулась, подняв руки вверх, как будто одержала какую-то великую победу. — Мир вам, сучки.

Было уже больше двух часов ночи. Несмотря на разумный выбор обуви, мои ноги болели. У меня болела спина. У меня болели руки. У меня болел мозг.

И ещё многое предстояло сделать.

Я рухнула на барный стул и уронила голову на руки.

— Я так устала.

Майлз подошел, чтобы взять стаканы, которые я принесла в бар, и поставить их в посудомоечную машину.

— Подожди до утра воскресенья. Тогда скажи мне, что ты устала.

Я подумала о том, чтобы поработать следующие пару ночей вот так. Был только четверг. Я ни за что не доживу до воскресенья. Может быть, они не стали бы назначать мне три дня подряд. Была надежда.

— Ты собираешься делать это три дня подряд? — спросила Ада, плюхаясь рядом со мной, разрушая мои надежды и мечты одним вопросом. — Ты выглядишь мертвой.

Оптимизм рухнул.

— Я думала, что я в форме, — сказала я приглушенным голосом, прикрыв лицо руками. — Я была неправа, — они смеялись надо мной. Майлз потянулся за стаканами, которые принесла Ада. — Серьёзно, это было тяжело.

— Станет легче, — заверила меня Ада. — Как только ты изучишь меню и компьютер.

— И как иметь дело с придурками, — добавил Майлз.

Мы были только втроем. Уилл исчез в задней части, когда после полуночи все замедлилось. Элиза несколько раз выходила, чтобы поговорить со столиками, убедиться, что у нас есть все необходимое, и приготовить несколько напитков. Чарли сегодня нигде не было видно.

— Тут всегда так? — спросила я, жалея, что не налила себе стакан воды, прежде чем сесть.

— Всегда, — сказали они в унисон.

— Выходные — это самое худшее время, — сказал Майлз. — Но там всегда так много народу.

Он придвинул к себе гигантскую стеклянную банку, доверху набитую долларовыми купюрами в разных количествах.

— Хотя ты находишь причины, по которым это того стоит, — он подмигнул мне. — В основном по зеленым причинам.

Я моргнула в шоке, когда увидела пару двадцаток, сгрудившихся вместе.

— Это твои чаевые?

Он улыбнулся.

— И твои. Мы разделяем чаевые, поэтому, как только Ада покажет тебе, куда сложить твои деньги в конце вечера, мы добавим твои чаевые в пул и распределим их.

Деньги не были для меня проблемой до недавнего времени, пока я не поссорилась с отцом и не решила больше никогда не прикасаться к своим корпоративным кредитным картам и банковскому счету, финансируемому из зарплаты.

Очевидно, что это было не совсем возможно во время поездки из Чикаго, но если бы я могла заработать достаточно денег, чтобы прокормить себя, пока я оставалась с Риз, я могла бы, по крайней мере, доказать свою точку зрения. Даже если это было бы недолго.

Моё сердце забилось от чего-то похожего на возможность. Это было не похоже на меня — идти против компании. Еще более удивительно было обнаружить, что я противостою своему отцу. Исторически сложилось так, что я была его девочкой «да». Той, кто всегда соглашался с ним и никогда не становился на противоположную сторону.

Но в этом он ошибался. Ох, как ошибался. И даже несмотря на то, что я была измотана и смущена своим сегодняшним выступлением, и, возможно, даже не совсем заслуживала части сегодняшних чаевых, я невероятно усердно работала за эти деньги. Усерднее, чем я могла припомнить, чтобы работала ради чего-либо в своей жизни. Мысль о том, что мне платят за усилия деньгами, которые не были брошены мне любящим отцом или компанией, у которой не было выбора, была потрясающей.