Решения, принятые после полуночи

Тогда я поняла его доводы. Те, которые были у него с братом. Этого бар существовал не для того, чтобы Уилл мог оказывать услуги друзьям. Я была уверена, что это даже не существовало для его зарплаты. Для Уилла Инглиша это была жизнь — сама его душа проявлялась в предприятии, которое он мог отдать другим людям. Дело было не только в том, что его напитки были разными, вкусными и, возможно, даже опасными. Дело было в том, что он полностью отдавал себя их созданию, веря, что то, что он делает, имеет значение.

Я подумала об «Органикс» и о том, как упорно я боролась со своим отцом, чтобы сохранить его чисто органическим. Когда папа хотел сократить расходы и превратить это во что-то простое и коммерческое, я вела собственную войну, чтобы сохранить чистоту и целостность этого.

Как результат, это окупилось. Это было не самое прибыльное наше начинание, но оно было самым популярным. И это означало, что для меня это стало больше, чем победой. Это стало моей целью.

Так почему же я сейчас не во Флориде? Почему я не преодолела все препятствия на дороге и свои душевные страдания и не добралась туда так быстро, как только могла?

Это был мой проект. Моя мечта. Почему я только что отдала его Эдисону? Почему я работала в баре, потягивала апельсиновый мятный джулеп и пыталась постичь все тонкости работы официанткой?

— Бурбон, — сказал Уилл, вырывая меня из моих внутренних размышлений. — Это основа напитка, если кто-нибудь спросит. Двенадцатилетний и американский.

Я моргнула, вспомнив, что мы спорили.

— Как он называется?

Он наклонился вперед, скользя взглядом по моему лицу, как будто искал ответ, который я не знала, как ему дать.

— Печаль и созерцание, — наконец, сказал он.

Я чуть не подавилась вторым глотком.

— Я надеюсь, что это не названо в мою честь.

Я почувствовала, как гнев снова поднимается на поверхность. Кем этот парень себя возомнил? Неудивительно, что так много официанток уже уволилось.

Он пожал плечами. Это был дерзкий жест, безразличный, непримиримый и совершенно мужской.

— Бурбон должен сделать это.

— Что сделать?

Его взгляд снова метнулся ко мне, темный и штормовой, грозовые тучи и молнии.

— Выкладывай правду. Говори правду, — он снова посмотрел на ингредиенты, разложенные на стойке. — Требую правду.

Он думал, что знает меня, потому что приготовил два напитка, которые мне понравились. Он догадался о моих предпочтениях, но, поскольку я действительно никогда не пробовала ничего, кроме вина и светлого пива, это было нечестно. Я не хотела наживать врага, но было трудно болеть за его успех, когда он был таким чертовски самоуверенным.

Временно, с горечью подумала я. Если он действительно хотел, чтобы название было вдохновлено мной, оно должно быть банальным и временным. Но я отказалась доставить ему удовольствие вытянуть из меня больше информации. Я бы не позволила ему быть правым в своих претензиях на бурбон. Не было никаких причин говорить ему правду. Нет причин быть с ним откровенной.

Это была временная работа во время кратковременного упадка лояльности. Я бы достаточно скоро справилась с этим, и все вернулось бы на круги своя. Еще один глоток Печали и Созерцания, чтобы укрепить мои нервы. Уилл выдержал мой взгляд, все еще ища что-то в выражении моего лица. Его язык двигался по губам, как будто он мог попробовать то, что пробовала я, и знал, как гладко это пошло, как это было правильно, и как сильно я нуждалась в некоторой жидкой смелости в этот момент.

— Ну? — спросил он, наконец.

Мускул на его челюсти тикал от нетерпения, что, как я поняла, было для него постоянной борьбой. Его темные волосы были густыми и волнистыми, как у его брата, текстурированными. Они были симпатичной семьей. Все трое братьев и сестер Инглиш. Но в Уилле было что-то еще. Может быть, тайна? Высокомерие? Мраморное совершенство? Он казался неприкасаемым и совершенно недосягаемым. Возможно, даже не человеком.

Я ставлю почти пустой стакан на стойку, голова у меня кружится, а сердце бешено колотится. Я была одновременно взвинчена нервами и совершенно спокойна. Странное ощущение, которое я списала на алкоголь.

— Это не ужасно, — спокойно сказала я ему. Его глаза расширились, прежде чем сузиться. Я снова оскорбила его. Дверь открылась, и вошли две пары, громко смеясь и разрушая едва сдерживаемое напряжение, которое Уилл любил держать вокруг себя.

Оставив Уилла мыть мой стакан, я подошла к новоприбывшим и поприветствовала их в «Крафт».

ГЛАВА 7

— Это не твой напиток, — крикнула мне Ада с другого конца переполненного бара.

Я убрала руки с изящной ножки бокала для мартини и посмотрела в свой блокнот.

— Извини, — сказала я, но сомневалась, что она услышала меня из-за шума толпы.

Она приземлилась рядом со мной, запыхавшаяся и блестящая после ночи тяжелой работы. Она точно не была потной. Но влажность здесь была удушающей из-за такого количества людей, собравшихся вместе.

— Боже, сегодня чертовски жарко, — фыркнула она. — Мне нужен перерыв.

— Мне тоже, — сказала я, наблюдая, как Уилл готовит напитки, которые, как я надеялась, предназначались для моего столика.