Решения, принятые после полуночи

А потом появился Уилл. Слово «привязанность» даже близко не описывало то, что я к нему чувствовала. У меня все еще перехватывало дыхание от его руки на моей. От тепла его тела. Только от… него.

Что со мной было не так?

Он был властным, сварливым и пугающим. К тому же я была помолвлена.

Нет, я не была.

Уже нет.

Но тогда почему я все еще чувствую тяжесть кольца на своем голом пальце? Тяжесть обязательств давит мне на плечи. Тяжесть Оуэна, связывающего мои ноги веревкой и тащащего меня с собой во Флориду.

Слова моего отца, сказанные до того, как я уехала из Чикаго, прокручивались в моей голове, как запись.

«Сделка заключена, Лола. У тебя нет выбора. Выходи за него замуж и живи, как хочешь. Меня не волнует, что у вас разные дома, но ты выходишь замуж за чертова дурака, и это окончательно».

Окончательно. Окончательно. Окончательно.

Я споткнулась о свои собственные мысли и пролила немного напитка, который несла в руках. Быстро выпрямившись, я поставила напитки на стол и спрятала руки за спину, чтобы незаметно вытереть их о заднюю часть своей черной юбки.

— Вот вы где, — сказала я милой паре на их третьем свидании.

Девушка поделилась подробностями, когда я спросила их, что они задумали сегодня вечером.

— Вот и я.

— Спасибо, — сказала она, потянувшись за своим стаканом и сразу же сделав большой глоток.

Когда ее кавалер выглядел так, словно собирался пожаловаться, я улыбнулась своей лучшей сладкой улыбкой и сказала:

— Извините, что вам пришлось так долго ждать. Наш бар заполнен. Следующий раунд за мной, так что просто скажите мне, когда будете готовы.

Он закрыл рот. Я улыбнулась шире, затем постучала по столу и сказала:

— Я вернусь через некоторое время.

Ада столкнулась со мной плечом, когда я уходила от этой дорогостоящей истории успеха.

— Ты начинаешь в этом разбираться.

— Училась у лучших, — сказала я ей сквозь рёв толпы.

Но потом я испытала сокрушительное чувство отчаяния, когда поняла, к скольким другим столикам мне еще предстояло добраться и скольким напиткам мне еще предстояло научиться. Одно светлое пятно в ночи неудач вряд ли было чем-то таким, о чем стоило бы писать домой.

— Это сумасшедшее место.

Она кивнула.

— Уилл засранец, но он делает лучшие напитки. А Инглиши, может быть, и полные профаны в межличностных отношениях, но они точно выбрали отличное место.

Она была права. Я была новичком в Дареме, но даже после моего короткого пребывания здесь я могла сказать, что это был классный район города. Окруженный модными ресторанами, оживленным тату-салоном и винтажным кинотеатром, в котором по выходным в полночь показывали культовую классику, улица и тротуары, окружающие «Крафт», были полны людей и действий. Гигантские гаражные ворота по обе стороны от старинных парадных дверей, выкрашенных во французский синий цвет, также представляли собой уникальное и гостеприимное зрелище.

Она также была права насчет Уилла и его брата и сестры. Но, так или иначе, они нравились мне. И сейчас, Элиза вышла из подсобки, чтобы налить пива. Она не так хорошо делала модные коктейли, как Уилл, но она могла легко налить пинту так, чтобы пена не занимала большую часть стакана. А Чарли стоял у входной двери, проверяя удостоверения личности у входящих людей. Обычно они не держали вышибалу в баре, это не соответствовало их атмосфере, но было легче принимать заказы, если мы знали, что наши клиенты уже совершеннолетние.

Сейчас все казались счастливыми. По крайней мере, братья и сестра. Какие бы проблемы у них ни возникали друг с другом, когда бар был пуст, казалось, исчезали, когда они сосредотачивались на работе. Это было действительно потрясающе.

Эдисон и я были полной противоположностью. Мы лучше всего ладили вдали от работы. Но когда в нашей жизни оказывался стресс, хаос и ответственность, связанные с ведением бизнеса, мы могли бы задушить друг друга только за то, что дышали не в том направлении. Ну, по крайней мере, наедине. Наш отец давным-давно научил нас искусству притворяться, пока мы не сделаем это, так что наши клиенты и подрядчики никогда не видели ничего, кроме отточенного профессионализма. Но мне он нравился больше, когда мы не работали. На работе наши отношения казались рутиной, маской, но вдали от бизнеса мы могли распустить волосы и просто быть самими собой, что я предпочитала.

У меня был серьезный момент, когда я скучала по нему. Обходя свои столы и делая обильные заметки, чтобы ничего не забыть, я не могла не чувствовать себя подавленной из-за своего незапланированного пит-стопа в Дареме. Это была самая долгая разлука между мной и Эдисоном, если не считать колледжа, но даже тогда мы оба выбирали университеты поблизости от Чикаго. Это был самый долгий, на сегодняшний день, период, когда мы обходились без наших ежедневных телефонных звонков. Я избегала его, и он это знал. За последние несколько дней его сообщения становились все более заинтересованными. И даже когда мы разговаривали сегодня, я могла сказать, что он сдерживал все то, о чем хотел меня спросить.