Решимость: почти святой Брайан

Брайан любил и был счастлив, к тому же ему сказочно повезло, что Моргана испытывала те же чувства, но, тем не менее, существовал ряд моментов, который не позволял ему забыться.

Классик из вредности то и дело подначивал Брайана, рассказывая ему о том времени, когда Моргана принадлежала ему. Рассказал так же в подробностях о своих поцелуях с ней на крышах на том, самом первом танцевальном вечере. Классик надеялся, что Брайан выйдет из себя, но всё закончилось, когда Брайан, недослушав (естественно, нельзя рассказывать такие вещи в зале с розой, среди титулованных), вытащил меч, кто-то, голосом весьма похожий на Даймонда, крикнул: «Брайан сошёл с ума! Спасайся, кто может!» Титулованные бросились врассыпную, императорскую семью эвакуировали и ничего более ужасного не произошло.

Он уже не проводил и полдня в ратуше и в поездках по Ньону, но новый эскорт, которого его упросили отмолить, жизнь придворного, почти святого и титулованного, не позволяли ему к обеду возвращаться домой и воссоединяться с избранной женщиной. Габриэль же не мог доложить ему о том, что происходило в доме Роджера с Морганой, а у прислуги в доме подобного не спросишь, поскольку сразу пойдут слухи о том, что Валери де подозревает Аргиад. Таким образом, он упустил сразу множество приятных и неприятных открытий. Впрочем, со временем они всё равно показались ему на глаза.

Моргана, живя среди Сильверстоунов, для дружбы выбрала… Энтони и Джереми. Это было неприятно, поскольку за короткий период троица стала очень сплочённой командой по устроительству мелких каверз, Чайна Циан очень незаметно, но накапливала ревность, Брайан – более заметно, мужчины подозревали троицу – Энтони, Джереми и Моргану – в разврате, а женщины, кроме Берилл, вообще оказывались понимать то, что наблюдали. У Берилл всегда были другие проблемы. Иначе говоря, тётке было «слегка» всё равно.

Сестре отца всегда была малоинтересна реальность, что не делало её чёрствой или бесчувственной, но единственное, что её по-настоящему интересовало, так это её цветы, клумбы и кусты. В дом Роджера стали пускать Колина Ханта, по уверениям Сапфира, влюблённого до мальчишечьей робости, при которой он неопасен. В жизни Берилл, в целом, абсолютно ничего не изменилось. Она научилась преодолевать панику при виде царя-перевёртыша и использовала его, принца, как помощника в саду, как грубую силу, как прислугу в доме, как конюшего на выезде и как всегда свободного для неё кавалера и партнёра по танцам. Крылатым это всё было забавно, но только не Брайану. Почему? Какими бы ни были отношения Морганы с другими бывшими хозяевами, но Колин Хант по-прежнему вызывал у неё радостную улыбку, а она – у него, несмотря даже на то, что её и разумной-то было сложно назвать в те времена, когда она согревала постель Юго-Восточному Царю. И каков бы ни был уровень увлечённости Ханта – Берилл, перевёртыш всегда находил время для чашки шоколада со своей бывшей любовницей или, хотя бы, для мимолётного комплемента или ласковой шутки в её адрес.

Почти то же самое касалось Рэйна Росслея. Тот, часто бывая в доме Роджера, каждый раз отдавал дань прошлым отношениям. Бывшие супруги болтали о чём угодно, иногда обсуждали сына. У Рэйна и Морганы было множество шуток, понятных только им двоим и множество традиций и историй из прошедших десяти лет. Рэйн был единственным, кому позволялось поцеловать её куда угодно. Хорошо хоть Рэйн стыл в присутствии Мелиссы.

Что касается Чайны Циан, то с ней у Морганы была особенная связь, и она вызывала противоречивое впечатление. Во-первых, их странные ритуалы отождествляли времена, когда Моргана была любовницей Ли, отца Чайны Циан, а теперь они снова жили в одном доме и снова притирались друг к другу характерами. Во-вторых, как уже было замечено, Чайна Циан тихонько, накрепко укрывая всё внутри себя, ревновала Энтони к Моргане. В-третьих, Моргана, расчёсывая длинные тёмные волосы Чайны Циан… пела. Уход за почти чёрными волосами княжны – вот единственное условие, при котором Моргана забывала о своей странной нелюбви к пению, а пела она удивительно и проникновенно.

Ко всему прочему Брайану казалось, что Моргана стала ещё красивее. Разве такое может быть?

Хайнек Вайсваррен почти каждое утро бывал, как у себя дома, в спальне Брайана, откуда Моргана так и не переселилась в другое место до венчания. Принц привозил Моргане новые туалеты, бесконечно восторгался её красотой, то и дело, беспечными речами завлекал её в свой дом, постоянно предлагал ей контракт, суля все возможные блага. Моргана наливалась румянцем, выглядела довольной, развлекалась, позволяя искушению проникнуть внутрь, и была ласкова с принцем, точно, и – по-особенному.