Решимость: почти святой Брайан

– Я? Зная теперь чуть больше, думаю, что справлюсь, – и он через силу улыбнулся ей. – Иди ко мне, ближе.

Моргана сделала один шаг, другой:

– Чего ты хочешь?

– Позволить тебе обнять меня. Дружески.

– Ты сам себе не врёшь?

– В чём? Думаю, что ты права, и я должен был бы узнать об этом раньше. Теперь, когда я подумал, мне многое стало понятнее, – впервые за всю свою жизнь он говорил то, во что и сам не вполне верил. Была бы Моргана крылатой, то поймала его на мельчайшей доли лжи. Но если она в результате обнимет его, то врать окажется приятно.

«Господи!.. Я начинаю понимать своего распутного брата!»

– Я… рада за тебя, – нерешительно сказала женщина и обняла Брайана. Он прижал её к себе и некоторое время не отпускал. Заговорил, гладя её волосы и стараясь быть честным:

– Теперь, когда я знаю признаки, мне будет куда проще бороться. И, думаю, когда это стало моей проблемой, а не твоей виной или твоим умыслом, мы могли бы стать друзьями как прежде. Честно говоря, мне не хватало тебя рядом. В этот год, когда рядом не стало ни Роджера, ни Уоррена, ни тебя, и монашеская, даже вся церковная братия больше меня не поддерживает, я стал чувствовать одиночество. Я стал скучать по тебе. Кстати, все эти Каноны заставили меня смотреть на твой поступок тогда, с Ральфом Оллуа, иначе.

– Тогда чего же ты так злился? – напряжённо спросила она, взглянув на него исподлобья.

– Из-за множества вещей сразу, – уклончиво сказал он. Повёл её в сторону, сделал шаг, и Моргана снова оказалась между ним и столом. Закрыв глаза, он прижался к ней. Её волосы пахли сладко, как волосы крылатой женщины, но и пряно, как специи, и густо, как цветы, согретые солнцем.

– Брайан… ты что делаешь?

– Обнимаю тебя.

– Это значит, что ты сейчас не борешься с желанием.

– Да? – губами ощущать её волосы было тоже приятно. – То есть, тебя нельзя обнимать? Мне, да?

– Можно. Тебе, – сказала она, немного помолчав.

Он легко касался губами её волос. Она терпела, не шевелилась, но затем начала гладить его руки. Пару раз его губы касались её кожи на лбу и щеках. Целовать её лицо – что новое удовольствие. Похоже, она забралась под его рубашку, потому что он почувствовал её ладони на животе. Моргана гладила его там обычно, неторопливо, но постепенно возросло понимание, что со всей этой ситуацией нужно срочно что-то сделать. Нужно также прикоснуться к ней. Он резко отодвинулся, но её платье, на его взгляд, было надёжно застёгнуто и зашнуровано. Ему никогда не разобраться с хитростями женского туалета.

Моргана, прошептав: «я больше не смогу», бросилась прочь.

Пока Брайан приходил в себя, огонь в камине потух, а последние свечи догорели окончательно. Он прошёлся по предрассветному Ньону и дошёл до дома Роджера. В голове ни одной связной мысли.

Утром, проснувшись, он первым делом спросил себя: он что, действительно сказал ей, чтобы она осталась в Ньоне, если хочет, но только не соблазняла его?

Ясно, что это была ужасная глупость с его стороны, но важен и ответ. Потому что если да, то он будет отныне ждать каждой новой встречи и горько сожалеть, что на ней присутствует кто-то ещё, кроме них двоих. А если нет, то…

Не хотелось бы понять, что она так честна перед ним и собой, что уедет, не воспользовавшись его словами. Лучше, когда Моргана Аргиад чуточку хитрит, но находится вблизи, чем когда эскортесс проявляет наличие совести и прямоты где-то на севере, куда ему дороги нет.

Этим вечером всё должно уясниться.

Моргана не стала ждать до вечера и приехала к нему утром – это говорило о том, что её тоже кое-что очень волнует.

Но первый её вопрос удивил:

– Моя шаль – здесь?

– Экая бесцеремонность, Моргана Дан-на-Хэйвин! – сразу обернулся к ней Энтони, заехавший, чтобы передать от Сильвертона срочный пакет. – А как же реверанс и два слова о погоде?

– Какие два слова? Пасмурно, и – дует? – Моргана изящно, но слишком соблазнительно, а, значит, без достоинства, сделала реверанс.

– Здесь ваша шаль, – несколько вызывающе произнёс Брэнт и шагнул вперёд, сняв с каминной полки аккуратно свёрнутую шаль. Он протянул Моргане её вещь и сказал: – Сегодня утром я вошёл сюда и увидел такой чудовищный беспорядок, какого ещё здесь не было. Мне даже не пришлось спрашивать, чтобы узнать имя последнего посетителя. Это были вы, так ведь?

– Ваше имя?

Брэнт официально представился и поклонился, но сделал это так холодно, как сделал бы это Сильвертон – для этих двоих репутация была очень важна и они бы ни за что не проявили достаточную учтивость к женщине, чьей заботой долгое время были лишь постельные предпочтения царей-перевёртышей, нынешних принцев от севера.

– Вы так аккуратно сложили всё, спасибо, – улыбнулась Моргана юноше. Тот начал покрываться розовыми пятнами, но при этом сжал губы и посерел глазами. Вид его был настолько говорящим, что если бы он сказал то, что на самом деле думал, это было бы почти бессмысленно, если не комично:

«Я не сдамся тебе, Аргиад! – наверняка очень патетично говорил Брэнт про себя. – Я ни в коем случае не пополню рядов твоих воздыхателей и любовников, ты, мерзкая падшая женщина!»