Республика Дракон

Капитан Эриден выпустил только один приказ: как можно быстрее отвести «Неумолимый» подальше от Лусана. Всех солдат, не занятых у колеса, отослали на верхнюю палубу, к катапультам и арбалетам, стрелять при первой же опасности.

Рин шагала взад-вперед на корме. У нее не было лука или подзорной трубы, сейчас она стала бы скорее помехой для обороны, чем принесла бы пользу – она была слишком взвинчена, чтобы удержать оружие, слишком встревожена, чтобы воспринимать быстрые приказы. Но она отказывалась ждать внизу. Ей нужно было знать, что происходит.

Ей приходилось осматривать себя, чтобы убедиться – она еще здесь, тело еще функционирует. Казалось невероятным, что ей удалось невредимой ускользнуть от Гадюки. Корабельный лекарь вскользь осмотрел ее на предмет сломанных костей, но ничего не обнаружил. Не считая нескольких синяков, у нее ничего не болело. И все же Рин была убеждена – что-то внутри серьезно повреждено, яд проник в самые кости.

Чахан тоже выглядел потрясенным. Он молчал, пока они не покинули гавань, и тогда рухнул на Кару и осел на палубу, подтянул колени к груди, свернувшись в жалкий калачик, а сестра склонилась над ним и шептала на ухо слова, которые никто больше не понимал.

Явно обеспокоенная команда держалась от них подальше. Рин не обращала на матросов внимания, пока не услышала на палубе рваное дыхание. Сначала она решила, что это рыдания, но нет – Чахан просто пытался дышать, сотрясаясь всем телом.

Она опустилась рядом с близнецами на колени, не зная, стоит ли дотрагиваться до Чахана.

– Как ты?

– Все нормально.

– Уверен?

Чахан поднял голову и судорожно вздохнул. Его глаза налились кровью.

– Она была… Я никогда… никогда не подозревал, как можно быть такой…

– Какой?

Он тряхнул головой.

– Стойкой, – ответила за него Кара. Прошептала это слово, как нечто кошмарное. – Она не должна быть такой стойкой.

– Кто она? – спросила Рин. – Богиня чего?

– Это старая богиня, – ответил Чахан. – Она существовала задолго до появления мира. Я думал, она ослабела, когда больше нет двух других, но она… Если Гадюка такова в слабости… – Он стукнул по палубе ладонью. – Тогда мы были глупцами, что решились бросить ей вызов.

– Она не может быть неуязвимой, – возразила Рин. – Ты ведь ее поборол.

– Нет, я ее удивил. И то лишь на мгновение. Не думаю, что ее возможно одолеть. Нам просто повезло.

– Еще чуть-чуть, и она захватила бы ваш рассудок, – сказала Кара. – Вы навеки застряли бы в своих иллюзиях.

Она побледнела, как и брат. Рин гадала, что именно видела Кара. Ее там не было, но Рин знала, что близнецы связаны странной магией Глухостепи. Когда пускали кровь Чахану, Кара тоже страдала от боли. Если Чахан дрогнул перед Дацзы, Кара наверняка ощутила это на «Неумолимом», физическую дрожь, отравляющую душу.

– Тогда мы найдем другой путь, – сказала Рин. – Ее тело смертно, она все же…

– Она сожмет твою душу в кулаке и превратит тебя в пускающую слюни идиотку, – отрезал Чахан. – Не буду тебя разубеждать. Я знаю, ты решила сражаться с ней до конца. Но надеюсь, ты понимаешь, что сойдешь в этой битве с ума.

Значит, так тому и быть. Рин обняла руками колени.

– Ты видел? То место, которое она мне показала?

Чахан бросил на нее сочувственный взгляд.

– Не мог не увидеть.

Кара отвернулась. Наверняка тоже видела.

По какой-то причине в это мгновение Рин казалось, что важнее всего на свете объясниться с близнецами. Она чувствовала себя виноватой, грязной, как будто ее подловили на чудовищной лжи.

– Все было не так. С ним. В смысле, с Алтаном.

– Я знаю, – откликнулся Чахан.

Рин вытерла глаза.

– Все было не так. То есть, я хотела… Но он никогда…

– Мы знаем, – сказала Кара. – Уж поверь, мы знаем.

Рин потрясло, когда Чахан обнял ее за плечи. Она бы расплакалась, но внутри угнездилась слишком сильная боль, словно ее нутро выскребли острым ножом.

Рука Чахана лежала на ее спине под странным углом, костлявый локоть болезненно впивался в позвоночник. Чуть погодя она переместила правое плечо, и он убрал руку.

Прошли часы, прежде чем на палубе вновь появился Нэчжа.

Рин искала в его лице ключи к происходящему. Он выглядел изнуренным, но не убитым горем, усталым, но не в ужасе, а значит…

Она вскочила на ноги.

– Как твой отец?

– Думаю, он выкарабкается. – Он помассировал виски. – Доктор Сыэнь в конце концов меня выставил. Сказал, что отцу нужен воздух.

– Он очнулся?

– Пока что спит. Он немного бредил, но доктор Сыэнь сказал, что это хороший признак. Значит, он разговаривает.

Рин выдохнула.

– Я рада.

Нэчжа сел на палубу и с легким вздохом облегчения вытер ладони о брючины. Наверное, он несколько часов простоял у постели отца.

– Что-нибудь видели? – спросил он.

– Лично я – ничего. – Рин покосилась на уменьшающийся контур Лусана. До сих пор виднелись только самые высокие пагоды. – Это меня и беспокоит. Никто за нами не гонится.

Рин не могла понять, почему река так спокойна, так молчалива. Где летящие в воздухе стрелы? Почему их не преследуют императорские корабли? Может, ополчение дожидается у ворот на границе провинции. Не исключено, что они плывут прямиком в ловушку.