Республика воров

Последняя интерлюдия Ворам благоденствие

1

Бренные останки Дженнаро Булидаци, последнего представителя старинного благородного рода, уложили на подводу, накрыли серебристо-алым покровом и торжественно увезли. Все устроилось стараниями безутешного Брего, однако лишь после того, как баронесса Эзринтем прочитала ему гневную отповедь, – он упрямо отказывался поверить в смерть господина. По приказу баронессы подводу сопровождал почетный караул констеблей.

Ближе к утру констебли и гвардейцы покинули постоялый двор госпожи Глориано и разогнали зевак, которым не терпелось узнать, что происходит. Баронесса Эзринтем оставила нескольких стражников охранять покой благородных постояльцев в последнюю ночь их пребывания в Эспаре.

Жан и Дженора ушли раньше всех. Братья Санца, отчего-то не желая выпускать друг друга из виду, уселись в углу таверны вместе с Алондо и Эшаком и начали пить – не с разгульным буйством, а с тихим упорством, как люди, которые чудом сохранили глотки, в которые можно заливать эль.

Берт и Шанталь уснули за столом, привалившись друг к другу. Госпожа Глориано пообещала Локку их разбудить и отправить в одну из пустующих комнат, а сама присела за стол к Сильвану и извлекла откуда-то перевязанную лентой бутылку дорогого бренди, о существовании которого не подозревал ни один посетитель таверны.

Сабета не тратила слов попусту. Она подошла к Локку, погруженному в тяжкие думы, легким прикосновением руки изгнала все мысли из его головы и вопросительно поглядела на лестницу. Он кивнул, и Сабета наградила его улыбкой, в сравнении с которой меркли восторженные аплодисменты восьми сотен зрителей.

Они вошли в пустую спальню. Сабета, подперев дверную ручку стулом, с мрачным удовлетворением кивнула.

Их больше не отвлекала ни усталость, ни запах дыма, пропитавший волосы, ни следы пота, копоти и сажи. Для сирот Сумеречного холма темнота была родной и знакомой, а теперь такими же родными и знакомыми стали прикосновения рук и губ. Застенчивость, смущение и неловкость пока не исчезли, но постепенно отступали. Их первая ночь прошла в смятении и оборвалась прежде времени, а вторая… вторая помогла им понять, отчего к этому все так стремятся.

Глава 12 Крушение надежд

1

Ее аромат, ее вкус… В темноте, проснувшись, Локк все еще ощущал на коже прохладный пот. Смятые простыни… Он протянул руку, нащупал откинутое одеяло. Постель была пуста.

Он вспомнил, что находится в верхнем этаже особняка, снятого Сабетой во Дворе Праха. На кровати с пышной периной, застланной лашенскими шелковыми простынями. Наверное, он ненадолго задремал.

Из темноты за ним кто-то следил. Нет, не Сабета. Он сразу понял, кто стоит у окна, сквозь закрытые ставни которого пробивался сумрачный свет.

– Что вы наделали? – прошептал он.

– Мы поговорили, – сказала Терпение. – Я ей кое-что объяснила.

Она шевельнула пальцем, и серебристое сияние алхимического светильника озарило спальню. Локк сощурился, увидел, как архидонна расправила складки дорожного плаща с откинутым капюшоном.

– Где Жан?

– Внизу, – ответила Терпение. – Скоро проснется. Вы не хотите одеться? Или вас нагота не смущает?

Локк похолодел – но не оттого, что лежал нагишом. Он встал с постели, явив себя во всей красе, а потом, отчаянно надеясь, что каждое его движение выражает презрительное недовольство, натянул штаны, надел рубаху и набросил на плечи камзол, будто доспехи, которые защитят его от слов архидонны.

У стены, обернутый в мешковину, стоял какой-то плоский предмет, фута три высотой.

– Она хотела вам письмо сочинить, – сказала Терпение. – Но не смогла. Уехала полчаса назад.

– Что вы с ней сделали?

– Ничего. – Темные глаза сверкнули; безжалостный взгляд поразил Локка в самое сердце. – Да, Сабета Белакорос подвластна моим чарам, но мне нет смысла превращать ее в послушную куклу. Ей следовало сделать выбор. Я всего лишь предоставила сведения, которые помогли ей принять решение.

– Старая ведьма!

– А еще я спасла вам жизнь – во второй и в последний раз. Это наша прощальная встреча, Локк Ламора, если вам по-прежнему угодно так себя называть. Я пришла удостовериться в исполнении всех обязательств нашего с вами договора.

– А, вы хотите меня своими руками убить?!

– Нет, конечно.

– Значит, вы намерены сдержать слово? Вручить нам деньги, предложить карету…

– Ни денег, ни кареты вы не получите, – сухо рассмеялась Терпение. – Мы вам ничего не должны. Ни в одном банкирском доме Картена вас больше не признают, а для партии Глубинных Корней Себастьян Лазари уже стал смутным воспоминанием. Уходить из Картена вам придется пешком.

– И чем же мы заслужили подобное обращение?

– Вы забыли о Сокольнике?

– То есть вы с самого начала собирались нам отомстить, – вздохнул Локк. – Что ж, я все равно считаю, что этот гад получил по заслугам. И мнения своего менять не собираюсь.