Республиканец

Какой же десантник не любит быстрой езды и не умеет управлять всем, что имеет колеса или гусеницы. Раненого погрузили в БТР один десантник сел за руль, второй остался с раненым, а третий, вместе с капралом сидел на броне, кричал «свои» и размахивал руками. Именно наличие на броне двух клоунов неоднократно спасало БТР на пути к месту погрузки раненых. Увидев этот цирк Вольдемар запретил использовать бронетранспортер до тех пор, пока не найдут республиканский флаг, и побольше. Лишние потери, тем более от собственного огня, никому не были нужны. Их сегодня и так было достаточно, от первого взвода осталось всего одно отделение. Эпопея поисков дошла аж до штаба бригады. В конце концов, флаг нашелся на одном из транспортов и его доставили вместе с грузом снарядов для БМПД и банкой черной краски, другой не нашли. Флаг привязали к антенне радиостанции, опознавательные знаки астенойцев замазали, в транспортный отсек загрузили снаряды, и машина отправилась в обратный рейс.

Семитонная, шестиколесная машина имела электротрансмиссию и топливные элементы на водороде в качестве генератора. От него же питался, установленный во вращающейся башне лазер по мощности раза в три превосходящий республиканскую винтовку нового образца. На башне мог крепиться ПТРК. Транспортный отсек вмещал двенадцать пехотинцев с полным вооружением. Машина могла разогнаться до ста километров в час и пройти на одной заправке больше тысячи километров. Вполне достойные характеристики для машин данного класса. Республиканские БТРы были лучше вооружены, имели лучшую броню, и электронику, но были существенно дороже, притом, что основную функцию — перевозку солдат, обе машины выполняли одинаково.

До ночи трофей как челнок мотался между посадочной площадкой и местами боев. Туда — снаряды и ручные гранаты, обратно раненых, туда воду и продовольствие, обратно раненых. И так до самой ночи. К ночи наступление десантников выдохлось. Сказались потери и усталость. К тому же, как оказалось, численность атакующих была ненамного выше, чем обороняющихся. На стороне десантников оказались лучшая подготовка к бою в городских условиях, лучшая связь и большие возможности управления боем, а также наличие поддержки бронетехники, специально предназначенной для огневой поддержки десантников.

Построенные вокруг БМПД штурмовые группы попытались разрезать контролируемую астенойцами территорию на несколько изолированных участков, однако это не удалось. Противник оказал упорное сопротивление. К ночи его еле удалось согнать в район вокруг комплекса ПРО и стартовых позиций ракетной батареи. Правда, кольцо окружения было настолько тонким, что его могли прорвать в любом месте. Вот только уходить окруженным было некуда, и выручить их никто не мог, ни с земли, ни из космоса. Ночь прошла относительно спокойно, а утром было принято решение остановить дальнейшее наступление. Его продолжение грозило такими потерями, что вторую бригаду можно будет списать как соединение, минимум, на пол года. Атакующие накапливали силы, обороняющиеся укрепляли позиции. А утром Вольдемар Дескин был вызван к лейтенанту Патрику, ему была вручена мощная радиостанция и поручено новое задание. В боевых действиях наступила оперативная пауза.

БТР перевалил через кювет и, наконец, выбрался на нормальную дорогу, как раз напротив разрушенного коттеджного поселка. Фугас, поставленный Радеком месяц назад, предпочли объехать на приличном расстоянии. После каменистого пустыря на мелкие неровности никто не обращал внимания, машина разогналась километров до шестидесяти, через несколько минут начнутся городские окраины.

У въезда в город их остановил пост из партизан во главе с Радеком.

— Фугас для нас уже приготовил? — вместо приветствия поинтересовался Вольдемар.

— Обижаешь. — включился Радек. — Все, что осталось, вбухал, все тринадцать тонн.

— А чего не взорвал?

— Город жалко, да и новости узнать хочется. Мы вчера к комплексу сунулись, да нас там обстреляли. Пришлось уходить, но карусель в воздухе все видели. Неужели действительно наши?

— Ты, что эмблемы в петлицах не видишь?

— Да вижу, что десантура. Как всегда с неба свалились…

Бывший гвардейский сержант недолюбливал десантников. Между гвардейской тяжелой пехотой и космодесантниками издавна шло негласное, но всячески поощряемое командованием обеих сторон соперничество за звание самых крутых и отмороженных вояк.

— Что с Нейманом? — Вольдемар задал терзавший его вопрос.

— Плохо с Нейманом. Осколок у сердца засел, как донесли, непонятно. Сейчас к операции готовят.

— А ты всю войну у своего фугаса отсидеться решил? Там дела не очень веселые, астенойцы за комплекс зубами держаться, потери большие.

— Что, без старого Радека ничего не можете, даже каких-то паршивых астенойцев побить.

— Ладно, сколько у тебя более-менее подготовленных саперов?

Радек на секунду задумался.

— Вместе со мной шестеро.

— Собирай всех, через час возвращаться будем, подкинем.

Бронетранспортер тронулся с места.

— А вы то, куда?

— В муниципалитет, дела у нас там…