Реставрация новостройки

А служил уважаемый Фармуш - ни много, ни мало - старшим доглядчиком по налогам бискирата Муш-лахсо. И так же, как сам город, являлся величиной незыблемой, в отличие от самого властителя, имя которого менялось с завидным постоянством. Еще в прошлой своей жизни я отучилась смущаться в условиях повышенного внимания к своей персоне. А этот дедок меня искренно поразил и таки смутил: встретил нас в своем доме достаточно прохладно, но узрев мою маску, так обрадовался, что даже обрыдался. Обозвал меня чем-то вроде луча света в темном царстве. И страшно расстроился, что мои придурки-опекуны додумались притащить этакую цацу в столь непотребное место. А потом поведал душещипательную фамильную легенду о том, как его родную бабку, помиравшую при родах его родимой матушки, спасла Внимающая. Не презрела просьбы юного моряка-северянина! Вот так вот просто: взяла и спасла. И денег не взяла, и благословила роженицу с выжившей доченькой, отчего обе за свою долгую жизнь нарожали прорву деток. Так что Фармуш, верный долгу, встревать в наши дела не станет - голова дороже. Но поможет провести нас по лезвию извилистых границ промеж трех местных олигархов.

И на том спасибо - сказали мы себе дружно, когда узнали, что на сегодняшний день нам с официальным бискиратом Мушбата страшно не повезло. Мы с ребятами умудрились застать самого пакостного из этой кадрильной троицы. Самого алчного, жестокого и беспринципного. А еще самого подозрительного и жадного до охоты на ведьм. Мы, собственно говоря, умудрились угодить в эпицентр разгула репрессий. Их посвятили недавнему двенадцатому воцарению в столице его пресветлого, превосходительного величества Тарагмуша Стремительного..., которого последние лет пять таскали на руках. И терпеливо напоминали имя бискирата величайшему из богов Тармени «повелевающему битвами, смерть удерживающему», что отвечал за покойников. По тысяче раз на дню. Но, бог толи забыл об этой развалине, толи брезговал - Стремительный упорно ползал по земле на плечах рабов и портил воздух. Почти все его детки посетили погребальный костер. Внуки старились на глазах, правнуки занимались половым созреванием, а предок в упор не слышал пожелания: что б ты сдох, упырь!

Вот с этим-то ходячим провалом в божьей памяти нам и приходилось иметь дело. Поскольку Фармуш совершенно точно знал: в настоящее время танаграт Однии содержится в родовом замке Тарагмуша где-то на одном из дальних северных островков. И отправлен он был в эту дыру буквально пару дней назад. Старик лично видел моего супруга перед самым отправлением в охранительную от жадных ручонок ссылку. И горячо заверил, что танаграт в полном порядке. Глаза нашего осведомителя сияли кристальной чистотой - виртуозное владение собой при такой очевидной лживости.

Я испугалась за Герса не по-детски. Но Сарг был непреклонен: на такой редкостный источник наживы ни у кого не поднимется рука. Даже у законченного психа или перезревшего маразматика. В принципе, новость о таком повороте событий моих мужчин обрадовала. Крохотный, отрезанный от обитаемого мира островок почти всегда привлекательней столицы, напичканной головорезами. И даже странно, что Тарагмуш отважился расстаться со своим драгоценным пленником. Не иначе, как окончательно спятил. Но, Фармуш оправдал дежурного по столице бискирата: в Муш-лахсо собралась куча его потомков, мечтающих дотянутся до высохшей дедовой шеи. Так что нынче танаграт Однии превратился и в его личную гарантию выживания. Ибо стражи высокопоставленного заключенного получили приказ: коли что, резать того безо всякой жалости к недополученной наживе. И об этом неудобном в эксплуатации обстоятельстве раструбили на весь мир. Следовательно, у нас были шансы добраться до моего супруга при наименьшем количестве соперников. И мы намеревались рвануть к нему без задержек, однако у местной знати на этот счет были несколько иные мысли.

Собственно, мы не провели в доме Фармуша и трех часов, как по нашу душу явились четыре хмурые неприветливые личности. Они искренно претендовали на причисление их к славной когорте личной гвардии повелителя острова. Возможно, если их отмыть, побрить, причесать, приодеть и привить манеры, они бы и внушали доверие к своей миссии. Но в нынешнем их состоянии Сарг позволил себе усомниться, будто у бискирата Тарагмуша Стремительного гвардейцы могли напоминать облезлых завшивевших псов. Он мельком глянул на меня - я кивком подтвердила подделку в рекомендациях. И через некоторое время все четверо посыльных были вынесены за ворота в бессознательном состоянии.

- Отлично, приятель! - не замедлил с поздравлениями молодой, бородатый, высокий, начинающий заплывать жирком мужик.