Реставрация новостройки

Тревогу подняли лайсаки. Они нервно запрыгали в сумке и под курткой, чуть слышно попискивая. Вутардар, увлеченный спектаклем, не обратил внимания на незнакомые сигналы. А вот Мейхалт мгновенно обернулся и прыгнул прямо на меня. Больно прихватил за локоть и рванул на себя, одновременно махнув мечом куда-то за мою спину. Там что-то взвыло и затопотало. Короче, и этим двоим достался кусок праздника. Прикрывая меня спинами, ребята принялись отступать не в сторону общей свалки, а прочь от моря. Туда, где причал от города отгораживал высокий щербатый забор. Тот с трудом цеплялся за бока нескольких перекошенных строений, не выбивающихся из контекста общего архитектурного ансамбля этой волчьей окраины столицы. Ворот или какой-никакой калиточки в заборе не наблюдалось. А потому - насколько я смыслила в тактике и стратегии - парням с прикрытой спиной драться будет легче. Я же посижу тут тихонечко у забора. Авось, вскоре закончится дурацкое светопреставление, и мы пойдем домой ужинать. Размечталась!

На головы Мейхалта и Вутардара с кряхтящих крыш по обе стороны от нас спрыгнули вопящие туши. А меня цапнули сзади за руку и уволокли в щель сдвинутой в сторону доски. Больно было, когда колени и локти пропахали по жестким краям досок - не передать! К тому же на ту сторону я вывалилась боком. И чуть не разбила голову о каменистую землю, но меня подхватили и поставили на ноги. Косоротый! Тот отдернул меня в сторону, и рядом приземлился сиганувший через забор Вутардар - дыра ему совершенно не по плечам. Эти двое подхватили меня с обеих сторон и потащили по закоулкам неимоверных трущоб в полнейшем молчании. Поверхностное сканирование в неподобающих условиях показало: тревожатся, злятся. Если и растеряны, то самый чуток, но в основном точно знают, что делают. И хотя уж один-то из них почти свой - выдвиженец Сугардара - по сути, я оказалась черте где с двумя чужаками, намерения которых неизвестны. Правда, под паранджой вошкаются три смертоносных тельца, и то хлеб.

- Сиятельная, - настойчиво задышал мне в район уха Косоротый. - Надо укрыться.

- Нам нельзя возвращаться к Фармушу? - понадеялась я на возражения.

- Нельзя! - отмел возражения Вутардар, чтобы поиграть мне на нервах.

Мы вышли на первую улочку, более-менее достойную так называться. Сородич Сугардара предусмотрительно взялся за поводок. Однако, держал меня у самого сердца, точнее, у левого бока. Кух с Шехом уже перебрались под его куртку. И теперь он был вынужден следить за тем, чтобы вмиг отросшее пузо не ходило волнами, как у роженицы в схватках. Малыши числились верхом осторожности, но страшно не любили дискомфорт. И покуда малолюдие трущоб позволяло, вили под курткой Вутардара удобные гнезда.

- Что же нам делать? - я покрепче вцепилась в рукав его куртки.

- Для начала, - ответил за него Косоротый, - забраться в тихий уголок. И все обмозговать.

Он свернул в проулочек, затем в следующий и еще один. Мы пролезли в щель меж двух домов, форсировали свеже-укрепленный подпорками забор. Проползли через чей-то пустой двор и покинули его сквозь внушительную дыру. С самого своего пионерского детства ненавидела военно-патриотическую игру «Зарница»! А потому отважно боролась с самозакипанием. Купец успокоился лишь в развалинах каменного строения, намекавших на былую принадлежность к жилому фонду столицы. Здесь он стянул с себя добротный плащ и расстелил на узком топчане. Вежливо предложил Внимающей упокоиться на нем в недолгом и ненадежном мире. А сам, тем временем, выудил из-за пазухи кошель, вытряс все его содержимое и скоренько перекидал обратно, производя подсчет. Дальновидный Сарг оделил каждого участника экспедиции собственным капиталом на случай непредвиденных расходов. Косоротый выжидающе уставился на Вутардара. Принял и проинспектировал его мошну, а потом удовлетворенно крякнул:

- Хватит.

- На что? - спокойно переспросил даранин, хотя его подозрительность держала тело воина в тонусе.

- Рвать отсюда надо, - охотно поделился Косоротый. - На Сор-бискир.

Его взгляд сконцентрировался по центру моей маски. Под его черепушкой царила искренняя симпатия к Внимающей. Но на этом очаровательном фоне все четче проступают два разновеликих ощущения: облегчение и тревога. Причем, первое оперативно сходило на нет, а второе набирало силу.

- Как тебя зовут? - с задумчивой нежностью запоздало поинтересовалась я.

- Нанкесор, - удивленно поиграл он бровью.

- Нанкесор, - не меняя интонации, продолжила я, - на Сор-бискир ты предлагаешь вернуться... только нам троим?

- Конечно, - еще больше встревожился и напрягся он, предвидя мое сопротивление.

- А мои опекуны останутся здесь и...

- Привяжут к себе этот паучий выводок наследничков, - закончил Вутардар. - Да и самого Тарагмуша. Дельная мысль, соранин.

- Я остаюсь, - устало констатировала лучшая моя половина.

Хотя худшая рвала и метала, требуя немедленно обеспечить телу безопасный режим существования. То есть, рвать когти!