Реставрация в России

Положение усугубилось соперничеством с коммунистами. После того, как Конституционный суд России разрешил воссоздание компартии «снизу», туда стали уходить целые организации СПТ. Не решаясь заявить открыто ни о размежевании с коммунистами, ни об объединении с ними, лидеры СПТ заняли двусмысленную позицию: участвовать в восстановлении компартии, но не входить в нее. Это предопределило развал низовых организаций СПТ.

Совершая одну ошибку за другой, лидеры партии постоянно повторяли, что их политика была на каждом этапе единственно правильной и единственно возможной, отказываясь даже обсуждать причины своих неудач. Результаты такой политики не могли не сказаться. За 2 года партия превратилась из серьезной политической силы в малоактивную группу, утратившую всякое влияние на ход событий в стране. В 1995 г. лидер СПТ Людмила Вартазарова вошла в руководство Конгресса Русских Общин, который даже при самом богатом воображении невозможно представить себе в качестве левой организации. Фактически это означало конец СПТ в качестве самостоятельной левой партии.

Взлет и падение «профсоюзной оппозиции»

Наиболее серьезной попыткой новых левых создать массовую политическую организацию был проект Партии Труда. Идея партии «лейбористского типа» дискутировалась еще в 1989-90 гг., причем зачастую ее сторонники вдохновлялись не британским или канадским опытом, а успехами бразильской Партии Трудящихся. Легко, однако, догадаться, что для реализации подобной концепции недоставало малого: политически активных профсоюзов.

В 1991 г. Социалистическая партия, объединившись с частью КАСа и группой «Марксизм XXI», ранее действовавшей в составе КПСС, преобразовалась в Партию Труда. Новая партия объединила несколько идеологических течений — от социал-демократов до революционных марксистов, но различия между идеологическими платформами внутри ПТ были не так важны, как разнообразие взглядов по вопросам текущей политики. В отличие от соцпартии 1990-91 гг., ПТ была тесно связана с традиционными профсоюзами и стремилась стать политическим выразителем их интересов, однако внутри профсоюзного движения не было единства по вопросу о том, нужна ли вообще такая партия.

По мере того, как социальные издержки реформ становились все более очевидными, ФНПР радикализировалась. Начав с «критической поддержки» правительства России, федерация постепенно превратилась в его жесткого критика. Стремясь покончить с господством коммунистической идеологии в профдвижении, лидеры ФНПР постоянно подчеркивали, что профсоюзы должны дистанцироваться от политических партий, но обострившийся конфликт с правительством показал, что остаться вне политики не удастся.

Быстрее всего это поняли в Московской Федерации профсоюзов, возглавлявшейся тогда Михаилом Шмаковым. Лидеры МФП стремились как можно быстрее порвать с прошлым «официальных» профсоюзов. Они принесли с собой новый стиль и новые идеи. Именно Шмаков первым в профсоюзном движении России пошел на диалог с молодыми радикалами из неформальных организаций. Левые активисты, еще недавно яростно нападавшие на «старую профсоюзную бюрократию», оказались в числе ее консультантов. Оптимисты надеялись, что новые люди и идеи преобразуют старую структуру, а пессимисты предрекали, что структура все это «переварит», развратит и интегрирует левых. Опыт последующих двух лет показал, что в известном смысле сбылись оба предсказания. Структуры менялись, но менялись и люди.

Одним из первых перешел на работу в профсоюзы Андрей Исаев — бывший лидер московских анархистов, идеолог КАС и организатор первых оппозиционных митингов 1987-88 гг. Сменив красно-черное знамя на кресло главного редактора профсоюзной газеты «Солидарность», он за несколько месяцев превратил ее из скучного ведомственного листка в живое и оригинальное издание. Привлечение в «Солидарность» молодых и талантливых авторов — представителей «неортодоксальной левой» — сделало эту газету в первой половине 1992 г. заметным органом оппозиции, который квалифицированно освещал не только профсоюзные вопросы, но и вопросы экономики, политики, культуры, международной жизни. Тираж вырос с 5 тыс. в августе 1991 до 25-30 тыс. в 1993 г., среди ее читателей оказались не только профсоюзные функционеры и активисты, но и молодая интеллигенция. Публиковаться в «Солидарности» стало для левых престижным, несмотря на то, что МФП финансово третировала газету, тираж газеты, случалось, падал с 20 тыс. до 5 (из-за отсутствия финансирования), и главному редактору приходилось для поддержания газеты «на плаву» продавать часть редакционного оборудования или брать займы в банках на собственное имя. Сотрудники газеты работали «за идею», довольствуясь нищенской зарплатой. Однако среди ее авторов были журналисты, параллельно работавшие на «Независимую газету», «Правду» и т. д.