Реставрация в России

Надо отметить, что центральная власть никогда сама не занималась подтасовкой выборов, оставляя это на усмотрение местного начальства. Ему лишь давали знать, какого результата от него ждут, а какими средствами это будет достигнуто — дело самих региональных администраторов, которые могли выбрать любой метод (от грубой фальсификации до «изящной» информационной манипуляции) или соединить несколько подходов сразу. Ясно, что в урбанизированных регионах Европейской России прямая подтасовка встречалась реже, чем в «медвежьих уголках» на севере и востоке, куда наблюдатели часто могли долететь только вертолетом. К тому же местная администрация в этих регионах больше зависела от бюджетной подпитки из центра, а потому старалась вовсю.

В любом случае, выборы 1999 г. показали как влияние русских «касиков», так и силу Кремля, способного скоординировать и направить в нужное русло усилия тысяч чиновников. Судя по итогам выборов, население повсюду проявило поразительную солидарность со своими губернаторами. Поскольку же региональное начальство было расколото, то и результаты выборов в регионах рознились поразительно. В Самарской области 40% голосов ушло к Союзу правых сил, к которому принадлежал местный губернатор Константин Титов. Причем особенно усердно за правых, называющих себя выразителями чаяний «нового городского поколения», голосовали сельские районы, населенные преимущественно пенсионерами. Зато в Башкирии, где Муртаза Рахимов поддержал блок «Отечество — вся Россия», до 73% населения голосовало за это объединение, особенно усердно, опять же, в сельских районах. В Подмосковье, где действующий губернатор Тяжлов обнаружил себя на одном из последних мест во время проходивших параллельно с думскими выборах главы администрации, протоколы вообще куда-то пропали. Было объявлено, что все уже заполненные протоколы недействительны и началось изготовление новых. Как отмечает газета «Московский комсомолец», в избирательной комиссии случилось нечто необъяснимое: «пока представители облизбиркома бродили из здания в здание, протоколы участковых комиссий пяти степеней защиты оказались безнадежно испорчены. И срочно потребовалось переписывать данные с защищенных бланков на ксерокопированные листы. Все бы ничего, но наблюдателей удивило, почему вдруг в ходе “переписи” у некоторых кандидатов куда-то подевались проценты голосов, а у кандидата Тяжлова они вдруг “приросли” неизвестным макаром. В результате чего действующий губернатор прочно обосновался на втором месте»56). Подоспевшие представители компартии подняли скандал, в результате чего итоги выборов оказались под вопросом. Однако подобный happy end был возможен лишь в Подмосковье с его развитой инфраструктурой и близостью к прессе. К тому же Тяжлов находился в оппозиции Кремлю, а потому его прикрывать никто не стал.

Чем более отдаленным был регион, тем прочнее оказалось положение «Медведя». В «медвежьих углах» северо-восточной России «партия власти» лидировала, набрав более 28%. Странно высокими были и результаты СПС в регионах, где у союза явно отсутствовала массовая база. На западе страны «Медведь» несколько потерял вес, но усилились позиции СПС. В конечном счете на первое место вышла КПРФ, но результаты выборов оказались совершенно непохожи на обещанные Зюгановым. КПРФ получила 24,2% голосов, «Медведь» — 23,4%, ОВР — 12,6%, СПС — 8,7%, «Яблоко» — 6,1%, Блок Жириновского (ЛДПР) — 6%. Остальные блоки в Думу не прошли. На Западе тут же выразили удовлетворение итогами выборов — в Вашингтоне явно поторопились, совершив пропагандистски ложный шаг, ведь перед тем Кремль и американский Белый дом старательно имитировали конфликт. Неожиданно обнаружилось, что за риторикой о коррупции, правах человека и национальных интересах России ни с той, ни с другой стороны ровным счетом ничего не стояло. Западные элиты приветствовали победу Путина и благословляли его на роль преемника Ельцина. Торжествовали они, однако, преждевременно.

Среди непрошедших выделялся леворадикальный блок «Коммунисты, трудящиеся России — за Советский Союз». Не имея практически никаких финансовых ресурсов и доступа к средствам массовой информации, этот блок исключительно за счет работы в трудовых коллективах добился поддержки 2,2% избирателей — больше чем кто либо из оказавшихся за бортом парламента (хотя некоторые из аутсайдеров потратили на пропаганду немалые деньги). Успех радикально-коммунистического блока, подкрепленный результатами выборов в одномандатных округах, где радикалы несколько раз обходили кандидатов КПРФ или вплотную приближались к ним, свидетельствовал о росте раздражения рабочего класса.