Реставрация в России

Качества, которые помогли Ельцину выдвинуться в первые ряды партийной элиты, продолжали работать на него и тогда, когда в стране началась борьба за власть, а часть окружения Горбачева стала судорожно искать «запасной вариант» на случай, если ситуация выйдет из под контроля. Любые скандалы только способствовали популярности Ельцина. Для множества людей в России не было большой беды в том, что политический лидер злоупотребляет спиртным. Разговоры о «ядерной кнопке», каковую якобы нельзя доверять человеку в нетрезвом состоянии, на Руси никого не пугали. Рядовой гражданин видел в Ельцине «настоящего мужика», который и страной собирается управлять просто, по-мужицки. На этом фоне гораздо более респектабельный Горбачев скорее проигрывал, тем более, что либеральные интеллектуалы, казалось бы способные оценить его «европейский стиль», приходили в восторг именно от «мужицкой простоты» и «народности» Ельцина.

Трудно сказать, сознавал ли Горбачев, когда вводил пост президента СССР, что он создает качественно новую психологическую ситуацию для сотен бюрократических карьеристов. Но, так или иначе, путь Ельцину к вершинам власти он открыл именно в этот момент. Раньше в России власть принадлежала организациям, институтам, учреждениям. Даже русский царизм был прежде всего государственным институтом. Не самодержец захватывал трон, а система гарантировала права самодержцев. Царей, выходивших из под контроля, просто убивали: не случайно в XIX веке шутили, что русское самодержавие ограничено постоянной возможностью государственного переворота. В свою очередь русские перевороты, в отличие от западных, не меняли систему, а стабилизировали ее. Когда же шапка Мономаха сама становилась призом в политической игре, когда власть можно было взять минуя институты, в России начиналась смута.

Коммунистическая партия была прежде всего системой институтов. Она требовала от своих карьеристов только одного: лояльности к организации. В этом смысле продвижение к вершинам власти в «коммунистической» системе шло по тем же законам, что и в западных демократиях. Человек должен верно служить организации, а уж организация должна обеспечить ему вознаграждение в виде парламентского мандата, министерского поста, просторного кабинета. Разница лишь в том, что успешная работа на организацию в Советском Союзе сводилась в 70-е гг. к принятию рутинных решений и повторению ритуальных формул, в то время как на Западе от политика требовалось нечто большее.

Создав в Советском Союзе пост президента, пообещав всенародные выборы самого главного начальника, Горбачев разорвал связь между верностью организации и успешной политической карьерой. Отныне привлекательная внешность и способность к демагогической болтовне значила больше, нежели годы верного служения партии. Борьба за власть свелась к захвату поста главного начальника. Тот, кто не мог стать президентом СССР, мог стать президентом чего-то еще. Каждый президент освобождался от всякой политической и моральной ответственности перед породившей его организацией (а как выяснилось позднее, и перед избирателями). Но выбирать можно было только из тех, кто уже был если не у власти, то хотя бы при власти. Ибо никого другого в стране не знали, ни у кого не было ресурсов для захвата высших постов.

К этому соревнованию карьеристов Ельцин оказался подготовлен лучше всех. Он пострадал в 1987 г. от Горбачева, несправедливо снявшего его с поста руководителя московской парторганизации. А в России любят пострадавших. Он не имел никаких принципов и вразумительных идей, а потому оказался особенно зависим от экспертов, за которыми стояли международные финансовые учреждения и теневой капитал, набравшие силу при Горбачеве. Умеренный и респектабельный «Горби» уже не годился для тех, кому нужна была сильная и не связанная никакими законами власть. Нужен был «крутой мужик». Даже если этот «крутой мужик» на деле был трусоват и не особенно активен, это было не так уж важно: ведь безвольные люди нередко становятся самыми страшными диктаторами. Короля делает двор.

Ельцин подходил на роль вождя и стремился к ней. Он был нужен и он был свободен. Свободен от остатков номенклатурной этики и чувства ответственности. Он был готов сжигать мосты, поскольку сам толком не понимал, куда и зачем идет. Он хотел власти и получил ее.

В чем заключается секрет Ельцина? Почему, несмотря на развал государства, катастрофу в экономике, политические кризисы, разражавшиеся не реже, чем раз в два месяца, неразбериху в управлении, президент неизменно получал поддержку по крайней мере трети граждан? Почему стране оказалось так трудно сменить лидера?