Рэстл Скэффолд

«Спуститься?» – подумал он, но было страшно. Что он может там найти? Что там может быть? Что делает посреди леса люк? Откуда этот красный свет?

Медленно поставил ногу на первую верхнюю ступеньку: долетел стук. Он был снизу, совсем глухой, наверное в двадцати шагах от него, но он был; и в этот момент Калеб вздрогнул, и страх, который держал его в тисках все это время, волной прокатился по телу и он замер. Руки начали трястись, сердцебиение участилось, стуки сердца отбивали в висках, заглушали все звуки, и тот пытался вслушаться. Стук повторился. Он все еще не двигался, не зная что делать. Затем начали доноситься шаги, нет, это явно был бег: кто-то приближался, все быстрее и быстрее, ближе и ближе. Появилось ощущение, что вот-вот кто-то покажется там, внизу и начнет взбираться по лестнице. Внезапно: крик. Женский испуганный пронзительный крик. Он резко отпрянул, почти отпрыгнул от люка. Он резко захлопнул крышку люка, закрыл его. Отшагнул назад. И снова тишина. Вдруг люк начал трястись – от неожиданности он вздрогнул – крышку люка толкали изнутри, ее настойчиво колотили и били. Он схватил фонарик, безучастно валяющийся на земле, сорвался с места и побежал.

Что это было? Что здесь происходит?

Спустя около пятнадцати минут он начал сбавлять скорость, перейдя на шаг. Где он? Куда теперь идти? Что делать? Он бессмысленно водил фонариком то направо, то налево, но чаще всего назад: и каждый раз там никого не оказывалось. Немного успокоясь, он продумал свой путь в голове: и он не знал в какую сторону он идет. Но знал, что шел неправильно. Совсем не туда, куда ему было надо. Думая уже развернуться и пойти обратно, к дому, хотя он так и не увидел в небе сигнал, он вышел на два дерева. Дерево справа было сожжено. Неподалеку была река: тихо разбивалась о камни вода.

Тут на его плечо что-то капнуло. Затем еще раз. И еще.

Подняв голову наверх, а затем и переведя свет фонарика, он в ужасе отшагнул: там висела девушка. Она была обмотана в белое тряпье, белого на котором было осталось очень мало; тело пронзали ветки, а сама ткань была намотана на руки и на ветки деревьев по обеим сторонам – ее подвесили буквально в воздухе. Белые, почти металлические, длинные волосы были спутаны, замараны кровью. Глаза ее были закрыты, она звала на помощь, она все еще была жива.

И он ринулся оттуда, снова, в страхе.

20:47

Он выбежал из леса с другой стороны – со стороны, в которую днем они ходили и нашли мастерскую. Но до самой мастерской он так и не добрался. В доме было темно. Там, на другом конце, горели только два фонаря, освещая своим слепящим светом все.

Возле ворот кто-то валялся. Он пошел туда, едва ли не побежав. Это был Эммет – он увидел его издалека, пока еще не подойдя достаточно близко, чтобы увидеть…

Он подошел и наступил во что-то жидкое – кровь. На земле валялось тело, голова от него валялась в двух шагах от самого Эммета. В руках у него была какая-то записка – цифры. Посмотрел на ворота – они все еще были закрыты. Оставалось чуть больше пяти минут. Он начал отходить назад, повернулся: на большой ветке дуба на веревке свисал человек, облеченный в костюм – то был Эрик. Мотая головой, он отшагивал назад, смотря то на лес, то на дом. Обойдя дуб, он поднялся по ступенькам лестницы: на столе, возле опрокинутых стульев, лежал револьвер. Он взял его: три патрона. Ровно три. Засунул револьвер в джинсы – рядом, чтобы быстро вытащить. Отошел от веранды.

Как он мог остаться один? Но на таймере осталось всего несколько минут. Несколько минут – и, может быть, ворота откроются?

Скрип досок за спиной: из темного дверного проема вышел мужчина. Он держал в руке топор.

20:50

Хлоя

Она отворила дверь: она была не заперта. Вошла в коридор тихими шагами, прислушиваясь: было темно – свет горел только на улице и остатки его выбрасывались из окон сюда.

На диване кто-то сидел – она подошла сзади и направила ружье на силуэт: знакомая женская фигура. Джессика. Она была мертва. Комната была почти пуста. Она отошла от нее, сделав два шага назад. Внезапно что-то упало: она не увидела, что это было и откуда именно упало. Резко развернулась: в левой ноге выпалила острая боль. Едва слышно простонав, она, не оборачиваясь, услышала, как кто-то дергает ручку. Опять. То же, что было днем. Она развернулась, ручка перестала дергаться. Хлоя, стараясь удерживать дробовик в одной руке и нажимая на ручку двери другой, открыла дверь и та, скрипнув, отворилась на нее.

Она сделала шаг в темноту. Еще один. Что-то мягкое и плотное почувствовала она под ногой. Отведя руку сначала вправо, не нащупав включатель, она взяла дробовик в правую руку, и левая рука проскользила по чему-то склизкому и холодному на стене, нащупала что-то, одним движением смахнула вниз: включился свет. Стены, потолок и даже провод, на котором свисала лампочка, освещавшая ярким и слепящим светом, были в крови. На полу, в лужах – части тел, торчащие кости. Под ногой у нее все еще было что-то мягкое – она отдернула ногу – там была чья-то рука.