Ресурсное государство

Реалисты не склонны обращать внимание на то, что есть и проис-_ф ходит на самом деле. Они уверены в том, что Россия при некото-С рой специфике — такая же страна, как и прочие. Они убеждены, что в ней есть государство, есть общество, есть экономика и народ, который стремится к демократии. И они действуюттак, как будто все эти реалии есть. Их реальность действительно существует, но ско­рее как результат деятельности и ожиданий реалистов. А на самом деле эта реальность — лишь форма приспособления того, что есть на самом деле, к активности реалистов.

Импортные понятийные сетки, которые реалисты накидывают на нашу жизнь, выхватывают в ней фрагменты, в чем-то похожие на традиционные и известные социально-экономические институ­ты: на государство и общество, на город и село, на бизнес и эконо­мику — но эти сетки в принципе не способны ухватить то, что есть на самом деле. Существующее на самом деле в принципе не может быть описано в терминах теорий, созданных для описания реально­сти. Поэтому всамделишное кажется реалистам несуществующим, несущественным, не имеющим права на существование, в то вре­мя как реальность кажется общеизвестной и самодостаточной, хотя и недостижимой в наших условиях из-за привходящих обстоя­тельств.

Понятия, заимствованные из традиционных наук об обществе, формируют реальность слов и институтов, деятельность которых связана с актами речи. «Парламент» и «кабинет министров», «прези­дент» и «правительство», «демократия», «авторитаризм», «регионы» и «прокуратура», «конституция», «политика» и «импичмент» — все это заимствованные слова, обозначающие то, что есть только в ре­альности.

Реальность в русской жизни есть то, о чем можно говорить офи­циально, причем говорить как о потенциальной возможности и как о цели деятельности: укрепление государства, развитие гра­жданского общества и личности, становление демократии — это возможные реальности для России.

На самом деле есть другой язык, собственно русский, бытовой, и раз­говоры о сути дела возможно вести лишь на нем. Необходимость лингвистически одновременно существовать и в нормативной ре­альности, и на самом деле для непривычных к этому людей тягост­на, и многие (например, некоторые бывшие премьеры) не смогли в полной мере овладеть искусством перехода от языка в реально­сти к языку на самом деле и наоборот.

70

Ресурсное государство I trJl^^J

Многослойность создает проблему действенности языка как соци­ального явления, так как смысл произнесенных слов (социальных действий в реальности) слабо соотносится со смыслом действий на самом деле, который понятен без слов. Эта неразрешимость стала одной из основ для реанимации философии «русской специ­фики», «русского национального характера», «особого пути России» и т.д. Невозможность однозначно ответить на вопрос: «Что же дей­ствительно существует?» — в этой философии интерпретируется вне социальной эмпирии, вне онтологического единства реально­сти и на самом деле и их несомненной раздвоенности и неодно­значности.

Отношения между реальностью и на самом деле существенно ог­раничивают саму возможность реформирования. Ведь реформиро­вание осуществляется в реальности, а на самом деле никакого ре­формирования нет, а есть что-то другое, невыразимое в языке тех теорий, которые лежат в основаниях реформ. Государство в реаль­ности продолжит реформы, а на самом деле люди будут продол­жать считать реформы еще одной московской аферой.

Меня в очень малой степени интересует то, что существует в реаль­ности и что описывается вполне, казалось бы, понятными термина­ми. Но меня очень интересует то, что есть на самом деле. Я считаю, что происходящее на самом деле можно и нужно описать не менее внятно, чем описана реальность, но для этого необходимы совсем другие понятия, чем те, что используются для описания реально­сти.

Я считаю, что на самом деле существуют распределенный образ жизни и административный рынок, отношения между которыми можно уподобить отношениям между государством и обществом в реальности.

₇₁

Симон Кордонский

Распределенный образ жизни как субститут общества

Распределенныйобразжизни