Ресурсное государство

Этого-то людям, воспитанным на логике марксистских концепций переустройства мира (даже в их либеральной интерпретации), объ­яснить нельзя. Они считают, что окружающая их (и неприятная) дей­ствительность возникла в результате чьих-то рациональных дейст­вий. Им кажется, что от них зависит нечто большее, чем их собствен­ная жизнь. И если они проявят социальную активность, то прибли­зят желанное им состояние общества. Эти люди искренне считают, что они хорошие, но живут в плохом обществе, и столь же искрен­не пытаются это общество улучшить. В известном анекдоте некто пытался собрать швейную машинку из деталей украденных на со­ветском заводе швейных машин. Но получались у него пулеметы. И как бы ни пытались бывшие соцграждане построить гражданское общество, получится у них либо социализм, либо фашизм. Иного им не дано.

Распад социально-экономической системы социализма стал пла­нетарным катаклизмом, в котором для активных действий бывших соцграждан еще нет места. Слишком масштабны силы, слишком гру­бы и безличностны. Многие из тех, кто счел себя в силах активно участвовать в этом распаде, надорвались или погибли. Мне кажет­ся, что наших новых олигархов, уверенных в том, что им сам черт (такой как Джордж Сорос) не брат, ждет весьма печальная судьба.

Жить всегда приходится при какой-то власти. Нам не повезло, при­шлось жить при власти, которая сама себя не знает и не приемлет,

104

Ресурсное государство j^

сама с собой борется и заставляет — через средства информации власти — думать, что так жить нельзя и надо бороться — с ней са­мой, с извержениями вулканов, землетрясениями и цунами.

То, что осталось от Варшавского пакта вместе с его многочисленны­ми желто- и чернокожими союзниками, — песчаная воронка, в кото­рую втягиваются с разной скоростью разные реальности. Воронка втянула СССР, страны Восточной Европы, втянет и немногочислен­ные оставшиеся социалистические режимы. Бывшие граждане страны Советов, хотят они этого или не хотят, оказались в ворон­ке: на дне зверь, песчаный лев. Им бы затаиться, замереть, слиться с песком, стать частью воронки, которую со временем, может быть, занесет ветер, или на нее наступит какое-нибудь космическое жи­вотное. А наверх у них дороги нет, и солнышко над головой — не бо­лее чем видимость.

Но затаиться не просто, необходимо усилие, чтобы не начать барах­таться в песке, который скатывается со стен со скоростью, пропор­циональной усилиям пленников, увлекая их за собой. Переваренные зверем обитатели этого мира превращаются в говно, кое имеет свойство накапливаться. Так что нам, попавшим в воронку, по жиз­ни суждено стать говном или влипнуть в него.

За десятки лет воронка поглотила миллионы людей, переведя их в то, что радетели русской идеи называют социалистическими ценностями, русской культурой и национальными особенностя­ми. Но на самом деле это разные формы говна социалистического зверя. Часть говна разложилась, часть окаменела, превратившись в «мумиё», коему местная молва приписывает целебные свойства. Но всюду жизнь, даже в говне, и поколения говноедов сменяют друг друга, сами превращаясь в говно. Только чирикающих говноедов за десять лет сменилось пяток видов: спичрайтеры генсека, прора­бы перестройки, публицисты гласности, обозреватели-компромат-чики.

И что бы ни делали бывшие граждане страны Советов, чтобы улуч­шить экологию своей родины, пройдут десятилетия, прежде чем эта воронка сравняется с землей.

Русский журнал, 1998

₁₀₅

Кордонский Симон Гдальевич

Родился на Алтае в 1944 г. По образованию зоолог, кандидат фило­софских наук. Действительный государ­ственный советник 1 класса, профессор Государственного университета — Высшей школы экономики.

С 70-х годов XX века исследует особенности социальной организации отечественной го­сударственности, автор трех книг и большо­го количества публикаций в отечественных и зарубежных изданиях.