Ресурсное государство

Другая культура — бандитская, гоп-стопная, дворянско-аристократичная. Бандиты так же стратифицированы, как и воры. Низшие страты бандитов берут за охрану ларьков и пилят поселковые бюджеты. Высшим стратам бандитов откатывается из региональных и федерального бюджетов — за защиту государства и его интере­сов. Бандиты, в отличие от воров, озабочены судьбами страны, ее величием, культу­рой, военным превосходством. Налоги они не платят, общака не держат, госбюджет для них — прежде всего карман, из которого надо брать на обеспечение процвета­ния страны и их организованных шаек. И гуляют они по-своему — любят высокое искусство, оперу с балетом, балерин, утонченных певичек и певцов с нетрадиционной сексуальной ориентацией. Мариинка да Эрмитаж — их любимые места. Бандитская лирика — ДДТ и Ленинград. Бандиты пьют в меру, не брезгуют кокаином, да и к нова­циям в этом деле относятся терпимо.

Петербург с его разукрашенными казармами — памятниками имперской архитек­туры, проходными дворами между прямыми проспектами и линиями — бандитс­кая столица. Питер — идеальное место для гоп-стопа во всех его видах: от простого

₃₃

Симон Кордонский_

"" раздевания прохожих на улице до масштабных проектов вроде Петровских реформ, рВеликой Октябрьской социалистической революции и ваучерной приватизации. ^ Революции по переделу ресурсов задумываются и начинаются в Питере, где техноло­гия гоп-стопа в крови жителей. Потом наступает очередь Москвы, в которой пристра­иваются технологии воровства.

i В отличие от воровской и бандитской субкультур, удельные княжества описыва­лись многократно, например, Салтыковым-Щедриным, а также следователями Генеральной прокуратуры СССР по особо важным делам — на примере Узбекского, Днепропетровского и многих других уголовных дел. Их специфические особенности — баня как институт, водка как основной напиток, разговоры типа «ты меня ува­жаешь?» как форма общения. Удельно-княжеские субкультуры уникальны как сово­купность потребительских институтов. Каждый удельный князь имеет что-то свое: баньку, рыбалку, охоту, особую водку. Кроме того, он достает всеми доступными способами заморские продукты и товары, которые выставляются на стол (в широком смысле) перед статусными гостями. Сочетание своего и импортированного и состав­ляет уникальность каждого удельного княжества. Вокруг удельного князя формиру­ется особая среда из местных деятелей культуры, искусства, науки и образования, которая востребуется расхитителями ресурсов во времена, когда возникает необхо­димость в идеологическом обосновании расхищения.

Расхитители ресурсов обычно связаны между собой. Во времена процветания государства вертикальные межуровневые связи воз­никают в обычном состоянии только между разноименными «спе­циалистами» по расхищению ресурсов. Воры одного, областного, например, уровня были связаны «снизу» с удельными князьями районного масштаба, а «сверху» их прикрывали силовики респуб­ликанского и союзного уровня.

КПСС очень строго следила за тем, чтобы не формировались ме­журовневые группировки, состоящие из одних воров, одних бан­дитов-силовиков или — не дай бог — из удельных князей — пар­тийных и советских бонз. Чем последние опасны, показал опыт Беловежских соглашений. Многие советские политические процес­сы были основаны на доказанных эпизодах формирования подоб­ных межуровневых группировок. Нестабильные времена в значи­тельной степени таковы, что при них возникают связи между одно­именными расхитителями разных уровней, то есть формируются «преступные сообщества». Межуровневые образования, состоящие только из удельных князей, только из воров или только из бандитов, получают существенные конкурентные преимущества при распиле ресурсов. «Организованная преступность» — это союзы между раз­ноуровневыми расхитителями государственных ресурсов.

В периоды депрессий расхитители ресурсов, ранее знавшие свое место и кравшие по чину, переходят к масштабной конвертации ре­сурсов в товары и деньги. Руководители регионов и региональные

34

_UL

Ресурсное государство .-j- ^j

элиты (удельные князья) прикарманивают ресурсы, отраслевики «крысят» и «щучат», в зависимости от ситуации. Силовики поначалу «свинячат» (по принципу: «сам не гам и другому не дам»), а потом переходят к обычному гоп-стопу, мотивируя свои действия тем, что ограбить вора вовсе не западло. Следствием этого становится рост преступности, так как новые распорядители ресурсов гораздо более жестко, чем государство, преследуют за нарушение порядка их использования.