Ретривер (СИ)

Ониксим очнулся от чужого судорожного вдоха. Яр был сдавлен в его объятиях, а губы мягко касались нежной кожи за ухом. Он не вырывался, но теперь к запаху возбуждения отчетливо примешался страх. Зверь внутри заворочился, напружинился и прыгнул, не в силах устоять перед такой желанной капитуляцией Пары. Как же это невероятно сладко ощущать! Теплый, пряный аромат желания и острый, мятный аромат страха. Ониксим тихо зарычал и прижал Яра сильнее, уже грубее целуя его в шею, облизывая ключицу, покусывая сладкие губы, а потом напористо проникая внутрь языком. Яр постанывал, вцепившись мертвой хваткой в предплечья. Ониксиму на краю сознания показалось, что он его отталкивал, но ведь такого быть не могло! Пара сама признала в нем сильнейшего и лучшего, ведь желать могут только такого волка. Ониксим стащил Яра на пол, оседлав его сверху, и принялся вылизывать все, что попадалось в поле зрения: соски, родинки, пупок. Преграду в виде брифов он преодолел быстро и сразу же стал тереться щекой о член Яра, пытаясь как можно больше впитать в себя этот дурманящий аромат. Ярослав тяжело дышал и мелко дрожал, но не шевелился, а Ониксим только и радовался, вылизывая все, что хотел, вскоре ему захотелось большего и он заглотил член, посасывая и смакуя такой нежный вкус Пары. Волк внутри ликовал от счастья, желая вывернуться на изнанку, но доставить удовольствие, и Ониксим старался, вытягивал душу из Ярослава. Тот тихо стонал, выгибаясь, а вскоре и кончил, как-то обмякнув.

— Ярушка, мой хороший, — начал шептать Ониксим, но осекся, увидев, что Ярослав потерял сознание, а нижняя губа кровит. И в одну секунду Черного выкинуло в лютую зимнюю стужу, Зверь его завыл от боли, пелена бесконтрольного желания спала. Сразу вспомнились и руки Яра, которые отталкивали, и тихие всхлипы, когда он оседлал его, придавив своим немалым весом, и напряженная поза, когда Ониксим его вылизывал.

Он же, кусок собачьего дерьма, просто накинулся на него! Ничего даже не сказал, не прошептал на ухо о том, как бесценен для него Ярослав, а просто диким волком принялся метить любимое тело.

В горле пересохло, и Ониксим попытался сглотнуть вязкую слюну, в которой еще ощущался терпкий привкус Яра.

Стало только хуже.

Он бережно поднял его, отнес в спальню, одел новое белье и укрыл, как укрывал Степку.

«Бежать» — крутилась единственная мысль в голове. Бежать в лес. Кинуться в овраг и сломать себе шею, раз держит такую дурную голову. Глаза мерцали желтым в темноте комнаты, Зверь выл и просился в лес, чтобы зализать раны на сердце, успокоиться немного, но Ониксим все не мог отойти от уже спящего Ярослава, так и сидел на полу у его кровати.

========== 2. ==========

Утром его подбросило. Он в испуге открыл глаза и понял, что сидит на полу, укрытый пледом. Ярослав уже не спал, а сидел тихо в кровати и слушал что-то в наушниках. Он почувствовал движение рядом и вынул капли из ушей, прислушиваясь к звукам в комнате.

— Ониксим, — позвал он Черного. Голос у него был спокойный и мягкий, отчего ночная выходка придавила внутри каменной глыбой. Весь кислород, сука, выдавила, и Ониксим судорожно вдохнул.

— Не уходи, пожалуйста. Догнать я тебя не смогу, — Ярослав улыбнулся и протянул руку.

Ониксим сглотнул и замер — его не выгоняли, не игнорировали зло, не обвиняли. С ним хотели поговорить.

— Не уйду, — пробасил Ониксим и сел на кровать, хватаясь за протянутую руку, словно утопающий. Хотелось вдруг зарычать и сказать «никогда», но он себя одернул — эти волчьи замашки и так пугают, а уж такие заверения точно окажут противоположный эффект на обычного человека. Ярослав сидел тихо и держался за руку, не шевелясь, не ерзая нервно, был удивительно спокоен. Ониксим смотрел на него во все глаза и боялся вздохнуть, чтобы рукой нечаянно не шевельнуть, мало ли, Яр решит, что тому неудобно и отпустит руку, а он уже не сможет попросить взять его снова за пальцы, чтобы не докучать, не навязываться. Не объяснишь же в двух словах, что ради Пары он кожу заживо сдерет, если нужно будет. Это ведь не любовь, это связь духовная. Навсегда.

— Я мало знаю о волках, — Яр нервно куснул себя за нижнюю губу, но продолжил: — Да почти ничего. Страх у меня есть, но лишь от незнания. Сколько живу в поселке только хорошее слышал о вас, а еще, что вы очень строго соблюдаете законы и в касту свою чужаков не впускаете. — Голос его становился тише. — А у меня с тобой договор на определенный срок и… — Ярослав замолчал, подбирая слова. Ониксим видел, чувствовал, как тяжело ему сейчас говорить. — И ты мне очень нравишься, хотя я даже не трогал твоего лица, но «курортный роман» заводить не хочу.

— «Курортный роман»? — растерявшись спросил Черный. Где-то на подкорке он примерно понимал, о чем говорит Яр, но хотел не домысливать, а знать точно.

— Краткосрочные отношения, — тихо ответил Ярослав и сжал губы в линию. Ониксим слышал заполошный стук его сердца, и так больно тянуло свое при этом, что сил сдерживаться уже не было. Он рыкнул и быстро оказался около Ярослава, целуя эту сжатую линию губ.