Ретроспект. Исток

Он еще хотел что-то добавить, но звякнувшая над головой пуля выбила труху из стоящего над ними ветхого козла и долговец лишь сочувственно кивнул. Звездочет вытянул из подсумка несколько гранат и выскочив из-за плит и пластом упав на землю, отправил их в проемы окон. Ярко полыхнули световые вспышки и долговцы без лишних объяснений кинулись в двери и прикрывая друг друга ворвались на третий этаж. Раздались скупые очереди, и через несколько минут ожесточенной схватки все было закончено. Бойцы рассредоточились по зданию, зачищая территорию, а Коперник остался сидеть на подоконнике над одним из трупов, сложив руки на коленях и устало опустив голову. Он поднял глаза на входящего Звездочета и молча подвинулся.

– И чего им не сидится в своей дыре, откуда там они вылезают, а, Звездочет? Чего им всем тут надо?

Проводник лишь пожал плечами, присел возле трупа, рассматривая молодое веснушчатое лицо, а потом вынул нож и коротко размахнувшись, всадил в грудь выворотника. Раздался звук, словно от раскрывающегося зонтика и грудная клетка распалась как две половинки ореха.

– Пустые, как куклы пустые и ничего внутри – кивнул Коперник, равнодушно наблюдая за действиями Звездочета – но это потом, после смерти, а при жизни у них так же бьется сердце, так же течет кровь, они едят, спят, выжидают удобного момента, что бы отправить на тот свет побольше людей. И как отличить кто выворотник, а кто все еще человек? Вот только так и можно выяснить, после смерти, для очищения совести. Хотя можно ли быть в чем-то уверенным нажимая на спусковой крючок?

– Странные слова для долговца, Коперник, а как же призыв: «Вступи в долг, защити мирных граждан, останови расползающуюся заразу Зоны»? Иного пути нет, и ты это знаешь не хуже меня, майор. Если стоять в стороне, то пострадают невинные люди и пока мы, распустив сопли будем размышлять о гуманизме и ценности жизни, убийства совершатся при нашей безучастности и молчаливом согласии. Не будет так, что бы счастья всем даром и что бы никто ни ушел обиженным, как просил идеалист Родион Шубин, перед тем как навеки исчезнуть. Сильные все равно отберут у слабых и те останутся в рыдать в стороне. Мой парнишка ведомый сказал мне одну фразу: «Нам не понять пока мы смотрим на все сквозь прицел», она до сих пор не идет у меня из головы, но как ты с ними договоришься, сказали бы, чего требуют, что им надо, а то стреляют без разговоров. И ведь умеют говорить, если бы не отсутствие жетона, которые они к нашему счастью пока не могут копировать, то их ни за что не отличишь от нормального человека.

Проводник подошел к окну, глядя как тяжело нагруженные трофейным оружием долговцы отходят к блокпосту, продираясь через разбитые пулями щепы деревянных щитов и обходя разорванные взрывами бочки.

– Дай пару людей, мне надо осмотреть место, где погиб напарник, он нес важную информацию для Воронина, может жетон и уцелел, он ведь и не на такие нагрузки рассчитан.

Коперник кивнул головой, в которой серебрилась ранняя проседь:

– Возьми группу Брамы, они пойдут за тобой в огонь и воду, он за Рустама жизнь отдал, долги в долге возвращают.

Звездочет, скрипя бетонным крошевом, направился к лестнице и уже возле дверей его негромко окликнул Коперник:

– А Родион, Рэд Шухов, как нынче его называют, не исчез, живой он. Он меня из «грави» вытащил, я ведь знал его раньше и перед собой вот как тебя видел, не успел даже поблагодарить, как он растворился, будто и не было его вовсе.

Проводник кивнул и вышел из здания. Закончив зачистку, бойцы разбились на пары, патрулируя Периметр и останавливаясь при каждом подозрительном звуке. Браму он нашел у блокпоста, что переговаривался со своими людьми и, увидев Звездочета, махнул рукой, подзывая его к компании:

– Ты где плазмой разжился в наше нелегкое время? Если бы не она, мы бы тут еще долго куковали, лимонки то все израсходовали, отбивая первую атаку, даже угостить их было нечем.

– Меняю на нашивку – ответил проводник, указывая на вышитую пунктиром на черной броне красную звезду.

– Тебе Воронин сто раз уже предлагал вступить в долг, а ты все кочевряжишься, враз бы и броню и погоны полковника получил. Соглашайся, тебя никто не заставляет скитаться по Зоне бродягой, ничего ведь не держит.

– Дело у меня есть незавершенное, Брама. Напарника мне надо похоронить, вещица у него одна осталась, нужная.

– Не вопрос, проводим, бросать павших товарищей последнее дело.

Брама кивнул и долговцы растянувшись цепью и взяв оружие наизготовку, пересекли покосившийся от времени шлагбаум блокпоста. Идти след в след по проторенной, проверенной тропе было намного проще, аномалии ведь тоже не меняются в мгновение ока, а подчиняясь своим, неизвестным законам некоторое время сидят на месте, могут дрейфовать на определенном участке, сменяясь другими с новым выбросом. Основная опасность аномалий заключена в невнимательности, но если держатся от них на почтительном расстоянии и не тревожить, то все будет нормально.