Рецепт дорогого удовольствия

— Что вы собираетесь делать? — странным мышиным голосом спросила она.

— Собираюсь прикончить вас, я же сказал.

— Но мы ведь на работе! Куда вы денете мой труп?

— Да никуда не дену. Оставлю лежать прямо здесь.

— Да?

— Угу. Позову врачей на помощь, стану кричать и ахать. Может быть, даже заплачу. Скажу: Глаша разлила кофе… — Он поднял чашку и, глядя ей прямо в глаза, медленно пролил кофе на паркет, — поскользнулась и ударилась виском о край стола.

Глаша непроизвольно начала отступать в сторону кладовки. Может быть, ее все-таки услышат эти кретины, которые называют себя законниками?

— Какая трагедия! — покачал головой Нежный, делая первый мягкий шаг в ее сторону. — Умереть в расцвете лет! Так нелепо, так.., бессмысленно!

Он протянул руку и ласково коснулся пальцами ее щеки. Раиса Тимуровна, презрев боль, наклонилась вперед и лбом нажала на дверцу кладовки, приоткрыв щелку. Щелка получилась больше, чем она рассчитывала, но Нежный ничего не заметил. Его зрачки превратились в две булавочные головки. Глаша всей кожей чувствовала его позыв к убийству. Сейчас. Сейчас он схватит ее за волосы и одним движением рванет к себе, а потом вниз, к углу стола, который неожиданно стал выглядеть так страшно, что Глаша зажмурилась.

Раиса Тимуровна тоже поняла, что настал момент истины и действовать нужно прямо сейчас.

— Э-э-эх! — во всю глотку завопила она, распахнув дверцу кладовки одним ударом плеча.

Нежный не успел даже сказать «мама», когда Раиса Тимуровна прыгнула на него, точно овчарка на преступника. Из своего укрытия она вылетела вместе с несколькими полками, которые вырвала из стены с мясом. Полки с грохотом посыпались на пол, а Раиса Тимуровна всей тушей навалилась на большого босса и обняла его руками и ногами, словно паук желанную добычу.

Ее внезапное появление напугало Глашу ничуть не меньше, чем самого преступника. Она присела, зажмурилась и завизжала так, что на окнах затрепетали ребрышки жалюзи. В ту же секунду в дверь кабинета начали биться со стороны приемной. Несколько хороших ударов, и комната стремительно наполнилась людьми.

Несколько человек попытались оторвать Подвойскую от поверженного врага, который не подавал признаков жизни. Вызванный на помощь Лева Бабушкин заявил, что Раиса Тимуровна слишком сильно сдавила тому грудь. Стрельников возразил, что тот просто упал в обморок.

— Некоторые убийцы, — сказал он, — чрезвычайно нервны. У нас, вероятно, тот самый случай.

— Знаете, если бы на меня кинулась такая тетка, — вполголоса сказал кто-то из представителей закона, — я бы тоже лишился сознания.

Раису Тимуровну между тем удалось общими усилиями поставить на ноги. Она все не хотела отпускать своего врага и дергалась в его направлении, бурно вздымая грудь. Когда ее взяли под руки и повели прочь, она вырвалась и, стащив с головы шапочку, в сердцах швырнула ею в поверженного босса.

— На тебе! — крикнула она, заметив, что тот открыл глаза и смотрит на нее диким взглядом. — На зоне носить будешь!

Потом смачно плюнула на пол, как матрос, и позволила наконец увести себя с места событий.

Глаша, на которую ровным счетом никто не обращал внимания, самостоятельно добралась до ближайшего стула и осторожно села на него. Потом поймала за полу пиджака проходившего мимо Стрельникова и, когда он обернулся, выплюнула:

— Если бы не Раиса Тимуровна, я была бы просто телом!

Стрельников невнимательно посмотрел ни нее и сказал:

— Ты преувеличиваешь, сладенькая. Я бы не допустил, чтобы из тебя сделали труп.

Глаша мрачно спросила:

— Ты отвезешь меня домой?

— Еще бы! Конечно, отвезу, — пробормотал тот. — Только чуть позже.

Глаша пошла прочь, волоча ноги по полу. Постояла на пороге, повернулась и двинулась обратно.

— Спросите у этого, — сказала она и кивнула на все еще лежащего Нежного, — зачем он меня похитил.

— Спросим, — пообещал Стрельников, ласково глядя на пойманного убийцу сверху вниз. — Обязательно спросим. Дай только срок.

Глаша кивнула и выползла в приемную. Вся докторская братия столпилась сейчас вокруг Раисы Тимуровны. Та сидела на своем королевском стуле и с большим чувством повторяла диалог, который прослушала в кладовке, словно радиоспектакль. Глаша с ухмылкой прошаркала мимо и закрылась в своем кабинете. Едва она устроилась за столом, зазвонил телефон.

— Глашка! — сказала трубка голосом ее брата Коли. — Как у тебя дела?

— Шикарно, — ответила она светским тоном и, положив ноги на соседний стул, принялась их разглядывать.

— Ты что Денису будешь на день рождения дарить?

— Тайна! — ответила Глаша, вспомнив, что она так ничего и не решила с курсами.

— А то я могу подсказать, Ему ветровка нужна на осень. Наташка подумала, может, ты не знаешь, что купить…

— Коль, я знаю, что купить, но ветровку тоже буду иметь в виду.

— А что это голос у тебя такой, будто бы только что поле вспахала?

— Голова болит.

— Ты, Глашка, стареешь, — попенял ей Коля. — Как погода меняется, так у тебя голова болит, я уже заметил. Замуж тебе надо, пока не развалилась, как спичечная коробочка. Муж, Глашка, это физиологическая необходимость, имей в виду.