Рецепт Екатерины Медичи

Виделся я также с твоим младшим братом. С горестью сознаюсь, он показался мне сильно поглупевшим. Тебе, наверное, обидно это слышать о твоем любимчике, но что поделаешь, если учиться он не учится, заниматься не занимается, проводит время с какими-то веселыми девицами, пусть и хорошего происхождения, но не имеющими представления о том, как нужно вести себя в таком жестоком мире, в каком мы живем. Впрочем, Бог с ними, с девицами, они хотя бы чисты сердцем, и если предаются своим заблуждениям, то не грешат против Божьих заповедей и никому не причиняют зла, кроме самих себя, храни их Господь и сбереги! А вот новые друзья твоего любимого брата показались мне не вполне хороши и даже очень дурны, особенно один из них. Он, правда, не парижанин, приехал туда на время. Я сначала решил, что он прибыл из Италии, так же как и я, однако оказалось, что я ошибся. На редкость неприятный молодой человек, хотя вполне заслуживает названия красавчика! Однако мне он показался очень похожим на пуделя, который у тебя был в Риге. Да и вообще, во мне с юных лет коренится отвращение к кинозвездам мужского пола. Боюсь, в нем гнездится порок. Сначала мне показалось, что я отношусь к нему с каким-то старческим предубеждением, однако потом я вспомнил, что знал его несколько лет назад, и он был глубоко порочен уже тогда.

В ту пору с ним водился именно тот мой друг, о котором я упоминал выше. Узнав об этом, я был просто потрясен и отстранился от него. Ему жаль было терять нашу дружбу, но и с тем юношей он не мог порвать. Молодой человек попал в 1935 году (в то время ему едва исполнилось 16!) в одну очень неприятную историю, которая могла окончиться для него трагически. Друзья, которые вместе с ним оказались замешаны в скандал, на своей шкуре испытали, что значит играть в опасные игры. А он был избавлен от наказания (повторяю, очень сурового, мало напоминающего школьную порку!) с помощью огромной денежной компенсации, которую заплатил мой высокоученый друг. Однако друзья его и по сей день пребывают в убеждении, что он пострадал вместе с ними. А у него хватает бесстыдства выставлять себя мучеником и чуть ли не святым человеком.