Рецепт идеальной жены

Она сказала Мириам, что уедет на два дня из дома в Филадельфию и навестит мать. Мириам спросила, не хочет ли она взять с собой в эту поездку письма, но Нелли ответила, что ее мать, увы, не сможет их прочесть. Мириам крепко обняла ее и ласково помассировала своими артритными пальцами спину Нелли. Выразила надежду, что, может, Нелли увидит мать в этот раз в более ясном рассудке и что она будет молиться за нее. Нелли очень не хотелось лгать Мириам, но так было проще.

Сначала Ричард не соглашался отпустить Нелли, ссылаясь на ее беременность и на обязанности по дому. Но она настояла на своем – мол, мать болеет и, может, она увидит ее в последний раз. В конце концов Ричард уступил, взяв с нее обещание, что она уедет только на одну ночь, несмотря на расстояние.

– Я снова беременна, – сказала Нелли, обращаясь к надгробию. – Ричард скачет от радости. – Она тяжело вздохнула. – Я старалась, мама, правда старалась, но он слишком сильный. Слишком… решительный. – Нелли поправила георгины, хотя в этом не было нужды.

– Впрочем, не беспокойся, – добавила она уже веселее. – Я знаю, что делать, и все будет хорошо.

Нелли закрыла глаза и представила себе красивую улыбку матери, зная, что мать, будь она жива, гордилась бы ее упорством и храбростью.

– Я тут недавно вспоминала твою подругу, миссис Пауэлл. – Раздался низкий рокот грома, и Нелли взглянула на небо, где клубились темные тучи. У нее на руках встали дыбом волоски – это давало о себе знать электричество в надвигавшейся грозе. – Ты помнишь тот шикарный перламутровый мундштук, который она дала тебе? Ты хоть и не курила, но всюду возила его с собой. Забавно, что какие-то вещи остаются с нами надолго, правда? Кстати, я постоянно им пользуюсь сейчас. Так что подарок был очень уместный.

Бетти Энн Пауэлл была удивительной женщиной – высокая, угловатая, она никогда не появлялась без накрашенных розовой помадой губ, покрытых лаком ногтей и без сигареты в перламутровом мундштуке – и для тринадцатилетней Нелли была самой экзотической женщиной, какую она видела в своей жизни. Нелли всегда нравилось беседовать с миссис Пауэлл, и она помогала присматривать за ее двумя маленькими детьми. Она была энергичной и веселой, во всяком случае до того дня, когда обнаружила, что снова забеременела. Тогда Бетти Энн Пауэлл перестала улыбаться.

Когда Нелли спросила у матери, что случилось, Элси объяснила, что миссис Пауэлл не хочет еще одного ребенка, хотя Нелли будет трудно это понять. «У женщин почти нет выбора, доченька. Наш пол может быть нашей огромной силой, но также и огромной слабостью». Как и ожидала мать, Нелли ничего не поняла – ни о нежелании родить ребенка (разве не все женщины хотят детей?), ни ее слова о силе и слабости, – но она кивнула, словно поняла.

Пожалуй, именно в тот момент Нелли стала по-другому смотреть на мать. Был ли у Элси выбор, когда она зачала Нелли, или она была вынуждена ее родить? «Нелли, доченька, мое сердце продолжает биться только потому, что ты слышишь его», – сказала однажды Элси. Это напугало Нелли – в то время еще недостаточно взрослую, чтобы понять, что сердце продолжает биться даже во время трагедий и горя, хотя Элси через несколько лет и опровергнет свои слова, – и укрепило в ней уверенность, что залог благополучной жизни женщины – ее дети.

Тогда же Нелли узнала правду о сердце и о болезни матери – осознав, что, по своему добровольному выбору или нет, но, родив Нелли, Элси обрекла себя на постоянную, глубинную боль. Элси, возможно, умерла бы раньше на много лет, если бы у нее не было дочки; жить ради другого человека – немалая жертва. Вскоре после сообщения Элси, что миссис Пауэлл не хочет еще одного ребенка, мать и дочь провели день в доме Пауэллов. Женщины беседовали вполголоса, оставшись наедине на веранде, и миссис Пауэлл пила золотистый пижмовый чай – по рецепту Элси, с цветками из ее сада, – пока Нелли играла с детьми, размышляя о выборе и бьющемся сердце.

Через два дня Нелли снова позвали к Пауэллам – присмотреть за детьми. Элси объяснила, что миссис Пауэлл заболела гриппом, у нее ужасные проблемы с желудком и она потеряла ребенка. Юная Нелли, верившая в мистику, сразу подумала, что ребенок миссис Пауэлл умер, потому что знал ее сокровенные мысли, знал, что он ей не нужен. Лишь позже, когда мать решила, что дочка уже достаточно взрослая и может все понять, Нелли узнала, что выкидыш не был связан ни с гриппом, ни с мыслями беременной женщины.

Ветер поменял направление, у Нелли замерзли голые икры, она дрожала от холода.

– Прости, мама, я пойду. – Она встала, стряхнула со складок юбки несколько травинок. – Мне не хочется попасть под ливень.

Нелли нагнулась и припала губами к камню. Начался дождь, на надгробие упали крупные капли. Но ей было наплевать на дождь, на липшую к телу мокрую одежду; она бежала к отелю с мыслями о чашке горячего чая.