Рецепт от безумия

Вызовет Вовик. — Игорь указал пальцем на здоровенного двухметрового хлопца, сидящего рядом. — Он скажет приехавшим врачам, что гулял с тобой, любовался рекой, которую не каждая птица перелетит, а ты вдруг захрюкал, начал корчиться, упал, немного подергался, а потом сел, и, как к тебе не обращайся, ты тупо мычишь — и ничего более. Так вот, второго друга, а это будешь ты! — он пнул пальцем лопоухого Шурика, — Вовчик оставит охранять тебя, а сам, договорившись со "скорой помощью", ждет ее возле какого-то магазина иди еще более приметного места. Слушай дальше внимательно, — продолжал Игорь. — Когда приедет «скорая», ты будешь мычать, ничего не говоря. Но, думаю, димедрол и так сделает свое дело, потому что не верю в твои особенные актерские способности. И учти, дорогой, мочиться нужно обязательно. Врачи — они всякие бывают, даже умные.

Игорь, — взмолился я, — а что припадков не бывает без этого?

Считай, что нет! — строго произнес он.

Сволочь! — не выдержал я. — Змей проклятый!

Не перебивай, а слушай дальше. Самое ответственное досталось твоей жене.

Татьяна сделала круглые глаза.

Один из друзей садится с тобой в машину, и вас везут домой. Дома жене будут предлагать тебя забрать, но она категорически должна всех убедить, что у тебя бывали странные состояния, и она очень боится, потому что так сильно еще не было. И умоляет, чтоб тебя увезли в больницу. Через несколько дней, а может и раньше, ты выйдешь из больницы и пойдешь к участковому врачу. Он звонит в больницу, получает подтверждение.

И все! Ты не идешь ни в какую армию! Как видишь, задача очень простая. Насильственного лечения не будет. Это твой первый припадок. Раньше были легкие отупения. Поэтому, дорогой, выпишут тебе какие-нибудь невинные лекарства для спуска в унитаз. В общем, понял.

На следующий день мы решили действовать. Легко сказать! Но сделать…

Когда на город стал опускаться вечер, Гончаренко, Игорь и Андреич с Вовиком и Шуриком, изо всех сил подбадривая, провожали меня к пляжу. На душе было тоскливо. Врать не любил никогда. А тут — целый спектакль! И еще столько людей подбадривают, видите ли! Я представлял, как они потешаются надо мной втихаря. Ну что ж, действовать все равно необходимо. Как я оставлю друзей, учеников и больных? Какое все же идиотство — забирать в армию бывшего ЗеКа, с испорченной психикой и в преклонном возрасте! Я вздрогнул, представив, как двадцатилетний сержант будет командовать, поддавая мне под зад. Жизнь опять сдавила своими неумолимыми тисками. "Господи, — думал я, — за что же это меня так? Нужно бежать к Учителю! За ошибки, наверное. Жизнь не щадит. Да и за что меня щадить? Взял на себя слишком много. К Учителю бежать надо!"

Я глубоко вздохнул, когда почувствовал под ногами песок. Мы все ступили на пляж. Недалеко от реки присели.

— Ну что, закурим напоследок? — хмыкнул Игорь. Все закурили. Игорь вытащил из сумки пол-литровую баночку, плотно закрытую крышкой.

А это что? — спросил я.

А димедрол ты что, сухим жрать будешь? Водички тебе взял. Видишь, побеспокоился!

Заботливый ты мой! — Я вырвал у него банку. Вывалив весь димедрол в жменю и засыпав в рот, запил. Потом опять закурил, не ощущая дыма деревянным языком.

Прошло время.

Ну что. Серый? — спросил Андреич.

Не действует, зараза! — удивленно ответил я.

Как, вообще? Так уже ж время!

Не действует — и все! — Я чуть не плакал. Игорь, усмехнувшись, вытащил из кармана новую пачку.

Подействует! — ласково похлопал он меня ладонью по плечу.

Игорек, я не сдохну? Может, еще подождем?

Куда ждать? — прошипел он в ответ. — Ночь скоро! Я вздохнул и сожрал вторую пачку.

Да, — вдруг вспомнил Андреич. — А язык прикусывать. Серый? Давай!

Еще минут десять я пытался прикусить свой, оказывается, твердый и скользкий язык. Кто б мог подумать, что это невозможно!

Не могу! — стонал я. — Инстинкт самосохранения не позволяет!

Позволяет-не позволяет, а морда в крови должна быть! — сердито сказал Игорь.

В общем так, Вовчик, — нашелся я. — Я высовываю маленький кончик языка, машу тебе рукой, а ты бьешь по челюсти.

Не, я не могу! — Вовчик испуганно отшатнулся.

А кого это интересует, можешь ты или не можешь, — сказал Игорь. — Надо — значит, будешь!

Не могу! — мычал Вовчик. — Давайте лучше вы! Рука на Учителя не поднимается.

Интересно! Ты думаешь, на друга поднимется?! И вообще — делай, что сказали, — приказал Игорь.

Все были злые и уставшие от этого идиотского приключения, которое на словах казалось простым.

Слушай, дорогой, — поинтересовался Гончаренко, — а когда ж тебя от димедрола развезет? А это хоть димедрол был?

Не умничай! — рассердился Игорь. — Вон бумажки лежат, посмотри!

Ну не берет! — застонал я.

— Ладно, Серый. Клади язык на зубы, только чуть-чуть! Я положил язык, поднял руку и махнул ей. Вовик чего-то ждал.

Ну? — толкнул его в плечо Андреич.

Не буду! — упрямо повторил Вовик.

— Вова! — устало и жалобно попросил я его. — Надо. Понимаешь, надо! И давай побыстрее. Сил уже нет.

Язык у меня заплетался немного, и это от двух пачек димедрола.

— Ладно! — решился Вовик. — Готов!