Рецепт от безумия

Желание пронзило меня насквозь. Мне жутко захотелось написать книгу. Юнг не понимал, что литература в той моей жизни, откуда пришел я, является фундаментом. Ей верят. Это было первое мгновение, когда я понял: литература уводит от истины. Я буду писать те книги, которые приводят к истине, если это возможно. Я понимал: это глупо. Я знал: восточная мудрость — живая, но мне очень захотелось все описать.

Я пишу о том, что действительно было. Меня разбудил Ням. Я вскочил мгновенно. Юнг стоял рядом.

Пошли! — Ням показал рукой на выход.

Мы вышли первыми. Учитель за нами. Дорогого человека, который для тебя — самое главное в жизни, никогда не пропускают вперед. Мы с Юнгом вышли первые в вязкую ночь. Стволов старых сосен не было, чернота скрывала все.

Куда мы идем? — спросил я у Юнга.

Это знает только Учитель.

Я понял, что говорю, не открывая рта. Наконец-то научился разговаривать, как разговаривали древние. Я побеждаю себя в этом мире, где бездарно жил. Чувствовал высшую мудрость, но она меня еще ничему не научила. «Понимать», «знать», «чувствовать» смешалось во мне, но мы шли в ночь, как приказал Учитель. Ночь — это абсолютная темнота, к которой привыкают глаза. Если вздохнуть несколько раз, темнота расступается и глаза смотрят вперед. Ночь — большая Сила. День — страх и слабость Я понял: нужно изучать ночь. Когда выучишь ее, станет понятным день. Потому что страшнее дня в этом мире нет ничего. День — это лучи солнца, которые высвечивают суть. От них не спрячешься.

Мать дает жизнь. А знание после матери дает силу.

Ночь наконец-то перестала быть ночью. Сосны вышли из темноты. Мозг осветил мне Путь. Отныне я стал понимать ночь. Еще одна тайна в этой жизни стала понятной. Но ночь была все же не такая, как день. Если кому-то кажется, что ночью происходит что-то чужое, то это действительно так. Лучи Солнца многое изгоняют с Земли. Солнца действительно боятся. Ночью больше звуков и теней. Ночью больше непонятного.

Мои глаза впервые работали на меня. Но ночь я так сразу и не понял. Ночь — это опасное состояние жизни.

Я шел за Юнгом, но мало что понимал. Учитель шел сзади и немного в стороне. Я чувствовал: так нужно.

Рядом со мной промелькнуло несколько черных теней, похожих на человеческие контуры.

"Что это. Учитель?" — с испугом спросил я.

"В этом мире, — услышал я голос Няма внутри себя, — мы не одиноки. Ты научился видеть тех, с которыми мы живем. Они не опасны, но теперь будет сложнее видеть настоящих врагов. Привыкай, ученик. Ты становишься взрослым. Мы идем в самое Священное место, которое существует в нашей Школе. Там ты обретешь жемчужину Знания, поймешь ее — будешь богат. Если не поймешь сразу, может, поймешь позже, а может, и никогда. На рассвете мы зайдем в последнее перед Святым местом убежище и возьмем еще учеников, и вы все вместе будете изучать главное — Великую Шестерку. Она даст понимание мира, в котором вы живете. Это будет первое и единственное твое посещение Священного места. Раз в десять лет разрешается посещать Святое место. Если чаще, оно может потерять свою силу. Это то, о чем мечтают многие. Я знаю, как тебе было тяжело, и считаю, что ты заслужил. Так же как и остальные, которых возьму с собой. Вы научились видеть в темноте и разговаривать внутри себя. Нужно учиться дальше. События, которые произошли в нашей Школе, лишь подтверждают, что еще нескольких учеников нужно сделать посвященными".

Недалеко впереди показалось легкое серое мерцание. Убежище, понял я.

То, что увидел я в землянке, удивило: там было пять человек, трое из них оказались европейцами. Все, вскочив, выполнили этикет.

"Да, — подтвердил Ням, — ты у нас не один. Так надо!" — ответил он на мой молчаливый вопрос.

Ребят звали Саша, Игорь, Юра, Ким и Ютай.

"Почему пятеро? — спросил Ням. — Должно было быть священное число".

"Мы потеряли одного из наших братьев, — сказал Ютай. — Два раза, — продолжал он, — нарывались на японцев. Второй раз — неудачно!"

"Скольких убили вы?" — спросил Ням.

"Шестерых".

"Что ж, священное число. Но война будет серьезная".

Очистив свой дух перед встречей со Святыней, мы сели в долгую медитацию на весь день. Когда стемнело, снова двинулись в путь.

Все переоделись в непривычную для меня одежду. Она отличалась от принятой формы слишком широкими штанами и длинной рубахой. Костюм черного цвета. Широкий белый пояс вокруг талии. Материал непонятный, очень теплый и толстый.

Перед рассветом мы подошли к камням, которые как бы выходили из хвои на два человеческих роста. Учитель опустился на колени и медленно коснулся шесть раз земли лбом. Мы повторили за ним.

А сейчас… — вставая, начал Ням, но не успел договорить. Раздался знакомый свист. Один дротик ударил его в плечо, и еще несколько — в центр груди.

Бой был жесткий и долгий.

Нападение на Учителя сделало из меня разъяренного зверя Я понял, что мы постигаем истинное боевое искусство. Мы были безоружны. На нас нападали с короткими мечами формы лепестка лотоса.