Рецепт от безумия

Там было пусто. Жена и дети были у родственников. Как потом выяснилось, в те моменты, когда Григория Андреевича начинала доставать Советская власть, он своих отправлял подальше. Приходили какие то люди, начиная от участкового и заканчивая непонятными в штатском. Все чего-то нудили, чего-то хотели, разговаривали как-то загадочно. Но скорее всего, у них была простая задача — завербовать, ведь столько людей вокруг. Это бывало часто, по несколько раз в год. И каждый раз гости уходили, покачивая, а иногда тряся головой. Им было непонятно, почему невозможно запугать, морально подавить этого на вид простого мужичка, вокруг которого почему-то всегда такая огромная толпа. Посадить, наверное, могли давно. Но, очевидно, чувствовали, что там он будет еще более опасен. Да и толку там от него не будет никакого. Законов Андреич не нарушал, страшного ничего не сотворил, но количество людей вокруг него пугало власти. Не что сейчас беспокоило мастера. В те далекие годы у него в доме произошло удивительное совещание, в котором участвовал и я. Мне начало везти безмерно, наконец-то! Чувствовалось, что жизнь изменилась к лучшему.

Попивая чаек, Игорь наконец-то решился и спросил у Андреича, почему он его так срочно вызвал.

Дело в том, ребятки, — сказал Григорий Андреич, прихлебывая чай, — что есть тут городок, совсем рядом с нами. И, как вы знаете, на фабрику прибыла большая партия вьетнамцев. Война-то у них кончилась. И кушать стало нечего.

Да, тот период в стране был очень интересным. Многие не понимали, почему появились огромные толпы маленьких узкоглазых людей, которые по двадцать, а то и по тридцать человек бродили из магазина в магазин и скупали все, что могли. Каждый скупал по десятку тазиков, мясорубок, ножниц, мисок — да в общем, всякую мелочь, пугая этим продавцов. Они совершенно не понимали по-русски, были очень говорливы, но говорили шепотом и, тесно прижавшись друг к дружке, ходили, озираясь, по городам.

Очередная ошибка нашей страны, которую она вот так, по-идиотски, бездарно пыталась исправить. Вьетнамцев сперва боялись, потом начали ненавидеть, а потом — просто гонять. И великая древняя страна, страна мудрости и джунглей, бродила по городам, пугаясь больших домов и больших наших людей, став просто «чурками», как с «любовью» их называли наши соотечественники.

Можно бесконечно рассказывать о подвигах вьетнамского народа, о том, как их никто никогда не мог сломить, о том, что этот маленький народ — самый воинственный народ в мире. Можно рассказывать о войне, она сожгла всю страну, но не поработила ее, о тех уникальных подземных ходах буквально под всем Вьетнамом, благодаря которым партизаны появлялись внезапно. Враги пытали стариков, женщин и детей, но никто не вырвал из них ни слова о подземных ходах. Они молчали, хотя все прекрасно знали, где эти артерии, дающие спасение и ведущие к победе. Две великие страны не смогли уничтожить горящие джунгли. Две страны отступились от них, а потом каждая по-своему замаливала грехи. Наша страна замаливала их особенно оригинально. Вот таким способом.

Так вот, — продолжал Андреич, — сунулись несчастные каратисты однажды, увидев какого то вьетнамчика, тренирующегося в посадке недалеко от своего общежития. И, если это не сказки, то работает он разводным.

А как это? — поинтересовался Игорь.

То-то и оно! Живет он в общежитии, в маленькой комнатенке, но с женой! — Андреич поднял вверх указательный палец. — Уже интересно! С чего бы это — с женой? Поутру, когда нужно идти на фабрику, высовывает голову из двери и громко кричит в коридор: "На работу!"

Собравшись, ему стучат в дверь и говорят, что готовы. Он их отводит на фабрику, а фабрика в пяти метрах. В конце работы забирает.

Да, хорошая работа — разводной! Мне б такую! — хихикнул Игорь.

И слушаются, говорят, его — ну прямо как в сказке! — добавил Андреич. — Да, так вот про наших каратистов. Тупоголовые такие! — вздохнул он. — Ничего, кроме как позориться, не умеют.

Ну, так наглые, у себя дома, — вставил я.

Пришла толпа, человек десять, и заявила: "Что-то дергаешься ты, чурка, очень. Давай с каждым по отдельности поработаешь". Спаррингеры узколобые! А они ж простые, эти вьетнамцы. Да и барьер языковый — ого-го какой! Да и времени, говорит, нету: забирать своих с работы надо. Вот он на свою голову и предложил за счет экономии поработать сразу со всеми.

— Да, Андреич! — протянул Игорь. — Видно, он сильно спешил.

То-то же! Никого не покалечил. Но катались эти герои, как бублики. В общем, ребята, сейчас придет Гончаренко, он вьетнамский хорошо знает, и мы съездим в общежитие. Больно слухи упорные. Может, что новенькое. Вьетнам — это очень интересно!

А почему, учитель? — спросил лопоухий.

А потому, что этой стране некогда расслабляться. И в виде боевого искусства она развивается постоянно. Это не танцы у-шу, Сашок! Это истинное кунг-фу, развивающееся в боевой партизанской обстановке. Вот такие там ребята!