Рецепты еврейской мамы

Пасха была вкусная и веселая. Все красили яйца, пекли вкусные толстые кексы с изюмом, обязательно целовались друг с другом (мальчишки ко мне по пять раз подбегали), а ночью ходили к церкви и водили вокруг нее хороводы со свечками в руках. Бабушка Аня, которой было положено ругаться на церковные праздники из-за своей партии, как раз на хоровод успевала. Она пожимала руку попу (мне кажется, он ее боялся), целовалась с ним, брала меня на руки, чтобы я не намочила в росе носочки, и мы становились в общий хоровод.

Все это я с удовольствием рассказала Анне Ароновне, когда услыхала, что она тоже что-то готовит к Пасхе. Правда, называла она ее смешно – Песах и красить яйца не торопилась.

Борис Абрамович рассмеялся, когда я поинтересовалась у него шепотом, уж не забыла ли тетя Аня, случайно, про яйца, и рассказал мне, что у его народа все совсем не так, как у нас. И Песах – это не Пасха, хотя праздники и разделяет всего одна неделя.

У этих его родных иудеев все было не по-людски. Зато очень-очень интересно. Наверное, потому, что они были старше других людей почти настолько, насколько дядя Боря был старше меня самой. Я так думаю…

Еврейский Песах, по мнению дяди Бори, стал прообразом христианской (я тогда говорила «крестьянской») Пасхи. Например, сотворение Богом мальчика Адама, ставшего потом, когда он вырос, отцом человечества, отмечают евреи, а рождение от Бога нашего Христа, ставшего началом обновления человечества, отмечаем мы. Еврейский Исаак принес в жертву ягненка, а злой царь убил и прибил гвоздями к кресту бедняжку доброго Христа. Еврейский герой Иона на три дня утонул в животе у кита, а наш любимый Христос три дня лежал в гробу после распятия (представляю, как плакала его мама, пока ее сын не воскрес)!.. Словом, вы поняли: евреи всегда успевают чуточку раньше.

Но давайте все-таки про Песах расскажу.

Давным-давно еврейские люди были все до одного рабами. И их страшно угнетали хитрые и жадные египтяне на своих пирамидах. Сами работать не хотели, так хоть бы кормили евреев нормально. Но они вели себя как последние фашисты, поэтому главный еврей Моисей не выдержал и пришел к фараону с требованием, чтобы тот отпустил всех евреев на их родину. Только рассмеялся Моисею в глаза злой старик фараон и отпускать на волю рабов отказался. Бог узнал об этом и страшно рассердился (честно говоря, я не очень поняла, почему Бог не вмешался раньше, но хорошо хоть, что в этот день не проспал). И решил он наказать противных египтян, а добрых бедных евреев отпустить на волю. Ночью слуги Бога проехали по городу и всех египтян убили. Думаете, как они узнали, где живут египтяне? А евреи пометили красными крестами свои ворота (почти как Тимур и его команда) и остались живы. Радости их не было предела. Они проснулись утром живые и здоровые, собрали чемоданы и прямо пешком отправились к себе в Израиль. Вот этот уход и называется словом «Песах».

Празднуют Песах тоже весело, как мы. И тоже вкусно. Я, конечно, не все слова запомнила, но слово «ритуал» уже знала. Мы даже во дворе с девочками стали придумывать свои собственные дворовые ритуалы, которые обозначали, что те дети, кто в них играет, – это свои, а остальные (допустим, из садика) – это чужие, и страшно этим гордились.

Так вот, на Песах на стол ставят специальные праздничные блюда – барашка или курочку – как символ жертвы, которую Моисей подарил Богу за то, что он помог евреям. А еще вареные яйца – знак новой жизни, блюдо харосет – в насмешку над египтянами, которые этим харосетом (только несъедобным) цементировали свои пирамиды, а готовить его заставляли рабов, блюдо карпас – как напоминание о бедной пище рабов, горький салат и горькие травы – как символ горькой жизни рабов, соленую воду – слезы рабов, ну и четыре рюмки вина… Вино, наверное, чтобы было весело. Мне дядя Боря обещал налить четыре рюмки сока.

Но самое главное – на Песах совсем не едят нашего вкусного дрожжевого хлеба, а только мацу. Дело в том, что когда все уходили из Египта в суматохе, то забыли и хлеб, и закваску к нему. И поэтому вынуждены были на горячих камнях печь простые лепешки из муки и воды. Это было невкусно, но все терпели. И теперь, в память о предках, евреи перед Песахом тщательно убирают свои квартиры, замечая любую крошечку хлеба или печенья, и честно едят только мацу.

Вот и в этот раз Анна Ароновна делала генеральную уборку, вымывая на кухне все шкафы, а мы с дядей Борей мыли окна старым еврейским способом – с крутой марганцовкой. Окна из-за этого становились просто прозрачными, и их не нужно было долго и нудно натирать газетами. Этот способ знал весь наш дом от сапожника дяди Левы, и только моя мама почему-то не любила марганцовку, поэтому мытье наших огромных двухрамных окон во всей квартире называла не иначе как подвигом.