Рецепты идеального брака

— Ты знаешь, что твой отец может вернуться в любое время, Бернардина. По первому твоему слову.

Джеймс был достаточно великодушен для того, чтобы дать второй шанс несостоявшейся невесте или жестокому алкоголику. Он всегда был готов вернуться на два шага назад, если думал, что это сделает меня счастливой.

Потребовалось две недели, чтобы лед треснул, но я продолжала навещать своего отца и помогать ему дважды в неделю. О том дне мы никогда больше не вспоминали.

В течение года артрит, от которого страдал мой отец, сделался хроническим. Он стал инвалидом и снова переехал к нам.

Мой отец оставался с нами до конца своих дней, еще девять лет. Он пил, когда ему хватало сил самому находить себе выпивку, но подобные сцены никогда больше не повторялись.

Джеймсу было тяжелее жить с моим отцом, чем мне. Когда тебя кто-то любит, ты можешь увидеть себя его глазами. Я знала, что Джеймс так никогда и не оправился от потрясения, которое он испытал, увидев, как отец бьет меня; поняв, что в тот момент его не было рядом со мной, чтобы защитить меня. Каждый день Джеймса будто распинали, когда ему приходилось оставлять меня наедине с папой, до тех пор, пока тот не утратил способность передвигаться.

Джеймс всегда был вежлив и щедр к моему отцу, но всегда ясно давал понять, что это ради моего, а не его блага.

За эти девять лет я не могу вспомнить момента радости или откровения знакомой близости. Даже товарищ отца по играм, Ниам, со временем отстранилась от него. Папа умел отталкивать людей от себя, особенно тех, кто любил его. Я видела, как на протяжении своей жизни он начинал презирать тех, кто любил его так же сильно, как он себя презирал, словно их любовь была жестокой шуткой, а не настоящим чувством. Мне было больно разубеждать свою дочь, когда она слишком сильно надеялась на любовь своего дедушки, и к его чести, он никогда не обидел ее и не сказал ничего, что могло бы ее ранить. Отец стал слабым и тихим, но я никогда бы не сказала, что он смягчился. Сказать, что он стал мягче, было бы слишком простым объяснением того молчания, в которое он постоянно облекал свою злобу.

В те годы я, ухаживая за телом моего отца, испытывала усталость, разочарование и даже отвращение. Я терпела это, потому что должна была это терпеть и потому что могла, раз Джеймс был на моей стороне. Любое чувство, любую трудность можно стерпеть и пережить, кроме страха. То, чего мы боимся, выносимо; непереносим обычно сам страх.

После того дня я никогда больше не боялась своего отца. Когда ты познал настоящий страх, жизнь без него может быть просто роскошной, но тебе нужно знать, являешься ли ты одним из таких счастливчиков. Для одних страдание является судьбой, для других — правом, данным с рождения.

Моя мать освободила меня от мучений, и это случилось только благодаря одной вещи: моему браку с Джеймсом.

6. Уважение

Самодовольство — враг любви

Пирог Портера

Я пекла пирог Портера, сколько я себя помню. В нем много фруктов, и он идеально подходит для Рождества. Возьми фунт с четвертью муки и смешай ее в миске с чайной ложкой пищевой соды и любыми специями, какие имеются под рукой: мускатным орехом, корицей — по чайной ложке с горкой. Отставь в сторону. Взбей в миске четыре яйца и тоже оставь в сторону. В тяжелую сковороду нужно поместить следующее: бутылку «Гиннеса», фунт коричневого сахара, по фунту изюма и кишмиша, 4 унции смешанных очищенных орехов и половину фунта маргарина «Сторка». Дай этой смеси покипеть в течении пяти минут, а потом держи на медленном огне еще десять. Через пять минут добавь четыре унции засахаренных вишен. Затем остуди эту смесь до комнатной температуры. И к ней добавь сначала муку, а потом яйца, но постепенно и очень, чтобы избежать створаживания. Вылей получившуюся смесь в форму девятимиллиметровой толщины, проложенную калькой. Выпекать при небольшой температуре от двух с половиной до трех часов.

Глава двадцать пятая