Рецессия капитализма — скрытые причины. Realeconomik

Другим важным сдвигом последних десятилетий, связанным с увеличением масштабов и роли финансового сектора в развитых странах, является быстрый рост размеров кредита в экономике и соответственно объемов задолженности ее субъектов.

Главным двигателем этого процесса стали США, где привычка жить на заемные средства охватила не только весь общественный сектор, начиная с федерального правительства и заканчивая муниципалитетами, но и сектор домохозяйств, совокупный долг которого в 2008 г. приблизился к 13 трлн долл. (в последние годы он сохраняется приблизительно на том же уровне). Однако и в других развитых странах масштабы заимствований корпоративного и общественного секторов росли быстрыми темпами, а бум потребительского кредитования в той или иной степени затронул почти все экономически активное население этой части мировой экономики.

Традиционное распределение ролей между крупными секторами в экономике, при котором сектор домохозяйств выступал в роли нетто-кредитора, сектор нефинансовых корпораций – в роли главного заемщика, а финансовый сектор – в роли посредника между первым и вторым, начало размываться. В секторе домохозяйств на место культуры сбережения, формировавшейся в европейской культуре на протяжении столетий, пришел потребительский ажиотаж, емко выражающийся формулой «Зачем ждать до завтра, если можно потребить уже сегодня». (Или, как было сказано в одном рекламном слогане, «Вы еще только подумали о чем-то, а мы уже готовы предоставить вам на это кредит».) Традиционные представления об умеренности в потреблении, сбалансированности домашнего бюджета и обязательного наличия резервов как образца ответственного и морального поведения в личных финансах стали уходить в прошлое. Естественно, немалую роль в этом сыграли и финансовые институты, сделавшие работу с физическими лицами одним из главных направлений своей деятельности, в том числе за счет повышения максимально допустимого уровня сопутствующих рисков.

Ипотечный кризис в США на самом деле стал закономерным следствием длительного, происходившего в течение десятилетий постепенного смягчения требований банков к потенциальным заемщикам, которое, в свою очередь, стало возможным в результате стабильного роста доходов домохозяйств, размеров совокупного кредита и цен на недвижимость, использовавшуюся в качестве залогового актива. В таких условиях даже рост дефолтов по кредитам не мог существенно затормозить процесс роста кредита в целом, поскольку реализация залогов в большинстве случаев позволяла банкам избежать крупных потерь, а те потери, которые все-таки возникали, не создавали проблем для совокупных показателей банковского сектора на фоне роста нового кредитования.

Фоном и одновременно результатом беспрецедентного расширения кредитования потребительского сектора стало общее снижение нормы накопления в развитых странах, разворачивавшееся на фоне их прогрессирующей деиндустриализации и общего снижения прозрачности движения средств в «виртуализирующейся» экономике (о процессе «виртуализации» подробнее будет сказано чуть ниже).

Эти процессы, развиваясь параллельно, взаимно поддерживали и усиливали друг друга. Так, рост доли третичного сектора объективно увеличивал долю зарплат в создаваемом валовом продукте, снижая удельный вес потребляемого капитала в его структуре, тем самым повышая долю конечного потребления в структуре валовых национальных расходов. Одновременно этому же способствовало общее снижение налоговой нагрузки на доходы в результате открывавшихся дополнительных возможностей манипулирования финансовыми потоками в корпоративном секторе с целью «оптимизации» налоговой нагрузки.

Рост личных располагаемых доходов открывал новые возможности для стимулирования потребления через массированное воздействие на психологию населения, у которого заметный рост личных доходов создавал ощущение устойчивого благополучия и тем самым сокращал стимулы к сбережению доходов и формированию накоплений. Параллельно рост личных доходов облегчал домохозяйствам доступ к потребительскому кредитованию, которое, в свою очередь, оказывало дестимулирующее воздействие на сбережение.

С другой стороны, правда, рост склонности к потреблению в развитой части мира объективно ослаблял пассивную базу финансового сектора, сокращая (в пропорции к росту совокупных доходов) приток средств населения в банки и розничные инвестиционные фонды. Однако образующиеся возможности стал быстро заполнять капитал из развивающихся стран, владельцы которого, ища защиты от нестабильности в своих собственных странах, охотно инвестировали в финансовые активы развитого мира.

Этим, в свою очередь, воспользовалось правительство США, получившее возможность финансировать бюджетный и торговый дефицит за счет возрастающего притока средств из более бедных стран. В то же время не меньше выиграли от этого притока и частные финансовые учреждения, использовавшие эти деньги для кредитования потребления в США и в других странах «экономики потребления».