Рецессия капитализма — скрытые причины. Realeconomik

И дело здесь не только в отсутствии политической воли (хотя и это, несомненно, имеет значение). Чем сложнее и структурированнее бизнес, чем он более глобален, а главное – чем дальше он сдвигается в сторону постиндустриального и виртуального, тем объективно труднее загнать его в рамки жестких схем и поставить под эффективный контроль регулятора.

Более того, рискну утверждать, что если западные правительства в ближайшем будущем не разработают нетрадиционные, оригинальные подходы к экономическому и налоговому регулированию деятельности в «новой экономике», эффективность и возможности любого рода регулирования применительно к этой сфере будут сокращаться буквально на наших глазах.

2.2.3. Волшебная сила кредита

В предыдущем разделе отмечалось, что в силу действия ряда факторов объективного характера в сочетании с политической заинтересованностью властей, преднамеренно проводивших линию на удешевление кредита, степень насыщенности экономик развитых стран кредитом в последние десятилетия непрерывно росла. Более того, поскольку немедленных и очевидных отрицательных последствий такая линия не имела, стало возникать ощущение, что возможности современной экономики функционировать в условиях разрастания кредита и связанных с этим разнообразных долгов гораздо шире, чем традиционно было принято считать.

Правительства, используя свои привилегии в финансовой сфере, «заливали» кредитными деньгами любые признаки начинавшегося производственного спада или ухудшения конъюнктуры в торговле, постоянно тестируя все более высокие уровни зависимости экономик своих стран от банковских кредитов и обнаруживая каждый раз, что они достигают своей цели и инфляционного взрыва не происходит. При этом общий рост доходов и уровня жизни при умеренном росте цен снижал тяжесть долговой нагрузки на бизнес и население, позволяя заемщикам не только не страдать от потерь на выплату процентов, но и заметно выигрывать за счет потерь сберегающей части населения.

Таким образом, как казалось и продолжает казаться многим, был опробован и оказался пригодным относительно безопасный способ поддержания экономического роста на достаточно длительную перспективу, который был политически приемлем для всех влиятельных групп и не создавал бы при этом сколько-нибудь значительных социальных напряжений, во всяком случае, в самих странах Запада.

В какой-то степени, можно сказать, кредит оказался мифологизирован. Наполовину инстинктивное стремление получить все сегодня и сразу, а заплатить за это через много времени и без особого напряжения, оказалось как никогда близко к массовому воплощению. В самом начале своей экономически активной жизни человек получает возможность въехать в собственный дом, обустроить его, выйти на высокий уровень потребления, и все это за счет кредита, выплаты за который фиксированы в номинальном выражении и придутся на период, когда номинальные доходы семьи будут намного выше, а реальная тяжесть долговой нагрузки в виде заранее зафиксированных сумм возврата долга и процентов по нему в значительной степени снизится из-за роста общего уровня цен и доходов.

Фактически это означает, что каждый активно потребляющий в кредит может заметно улучшить свою жизнь за счет тех, кто делает накопления. Последние, получается, добровольно отказываются как от текущего, так и, частично (в меру будущего обесценения своих накоплений), будущего потребления в пользу тех, кто активно потребляет кредит либо выполняет роль финансового посредника.

При этом посредники, естественно, оказываются в наиболее выигрышном положении, что дополнительно стимулирует ускоренное расширение финансовой сферы и все те процессы деиндустриализации и виртуализации экономики, которые были описаны выше. Поскольку же в роли сберегающей в рамках этой модели выступает все меньшая, и при этом в основном не самая активная часть населения, а выигрывает от нее, наоборот, растущая с точки зрения и массовости, и влиятельности ее часть, то политически эта модель до сих пор не встречала, да и сейчас, судя по всему, не встречает по-настоящему сильного сопротивления.

Более того, часть потерь в результате постепенного обесценения долга в последние десятилетия активно брали на себя иностранные инвесторы и правительства, державшие свои капиталы и валютные резервы в «эталонных» ценных бумагах западных государств, прежде всего США, и полуофициальных кредитных институтов, например получивших скандальную известность во время последнего кризиса американских корпораций ипотечного кредитования («Фредди Мак» и «Фанни Мэй»).