Рецидив

Встаю коленями на диван, почти сажусь на мужчину сверху, выгибаю спину, кладу руки ему на плечи. От него приятно пахнет, холодные нотки свежести, тонкий аромат парфюма, он совсем не раздражает. Чуть резковатый запах дорогого алкоголя и табака. Мужчина не двигается, я не вижу его лицо. Чтоб посмотреть, надо совсем опуститься ему на колени. Но странно, я совсем не чувствует в нем похоти и опасности. Это плохо, совсем плохо. Когда мужик хочет — это понятно, это просто. С этим, не все так просто.

Он чуть склоняет голову, рассматривает мое тело. На бедро ложится его рука, вздрагиваю, замираю на месте, задерживаю дыхание. Что за черт? Сердце сбивается с ритма. По правилам заведения в привате клиент не может трогать девушку, если она сама не разрешит. Я не разрешала.

— Нельзя трогать девушек, — говорю шепотом, не узнавая свой голос. — Нельзя касаться.

— Кому нельзя? — такой же тихий ответ, как и мой, но хрипловатый. От него по спине мурашки, снова запах парфюма обдает свежестью.

— Никому нельзя, если она сама не разрешит.

Его рука все так же на моем обнаженном бедре, горячая большая ладонь, она просто лежит, он не пытается сделать что-то еще.

— Ты разрешила.

Это даже не вопрос, а утверждение. Я теряюсь. Сука, да что со мной такое? На другое бедро ложиться вторая рука, обе скользят вверх, накрывают ягодицы. Он притягивает меня к себе, не грубо, но настойчиво.

— Двигайся, девочка, — шепчет в самое ухо.

И я двигаюсь, словно по команде, медленно виляя бедрами. Открытыми участками кожи скольжу по его телу, по одежде, царапая кожу, от этого бегут мурашки. Их тела слишком близки друг к другу, дыхание мужчины на шее, на щеках, его губы почти касаются моих. Еще одно движение бедром, и я чувствую его эрекцию.

Голова плохо соображает, но двигаюсь прямо вдоль его члена, трусь своей промежностью о его стояк. Это так неправильно для меня, так порочно, так откровенно. Никогда, никогда раньше я не испытывала такого. Пульс учащается, непроизвольно цепляюсь за широкие плечи, покусываю губы.

Его руки мнут ягодицы, направляют мои движения. Делая их глубокими, с нажимом.

— Двигайся, девочка, двигайся.

Это какое-то помешательство. Слишком жарко, в горле пересыхает, грудь болезненно ноет в кожаном лифе, пульсация внизу живота, что до этого была такой слабой, сейчас нарастает. Водоворот ощущений закручивает тугим узлом удовольствия. Его голос, его руки, он еще ничего не сделал, а я уже на грани.

Черт! Черт! Черт!

Да кто ты, сука, такой?

И вдруг его рука скользит между моих ног, надавливает на промежность. я вздрагиваю, вскрикивая, часто дышу. Нет никаких сил сопротивляться этим эмоциям и ощущениям, это что-то нереальное. Он давит сильнее, делая круговые движения, другой рукой наматывает длинный хвост волос на кулак, притягивает к себе и впивается в губы.

Вспышка.

Перед глазами яркие круги.

Вкус алкоголя и табака. Он моментально пьянит.

Так настойчиво, грубо, язык к языку. Мой громкий стон прямо в его рот, отвечаю на поцелуй. Тело вибрирует от приближающегося оргазма. Срывает все тормоза, выгибаю спину, горячая волна проносится по телу, кончаю. А он все продолжает натирать клитор через тонкую кожу шорт.

Господи, что это сейчас такое было?

Тяжело дышу, он все не отпускает мои губы, продолжая целовать, лишая воздуха и разума. Медленно отстраняется, все также держит за волосы, смотрит прямо в глаза, а у меня все плывет. Дышу, приоткрыв рот, пытаясь сфокусировать взгляд, тело медленно отпускает от удовольствия.

— Ты ведь разрешила?

Сглатываю, его хриплый голос царапает нервы. Наконец, вижу его глаза, совсем близко. Голубые, холодные, словно арктический лед. Прямой нос, чуть полноватые губы, щетина, я могу даже разглядеть неровности кожи. Я видела его, мне кажется точно видела. Чуть отклоняюсь, чтоб собрать картинку его образа в кучу. Сердце снова сбивается с ритма, но уже не от удовольствия, а от страха.

— Разрешила, да, — говорю тихо, пытаясь слезть с его колен, но он крепко держит.

По его лицу совершенно не понять, о чем он думает, глаза снова изучают меня. Губы плотно сжаты, только холод глаз, а на затылки с силой сжимается рука, болезненно стягивая волосы. Я его знаю, точно знаю. Именно поэтому так надрывается сердце. Взгляд бегает по его лицу, снова погружаются в голубой холод глаз.

Трасса. Черный “Ягуар”. Шиловы.

Твою же мать!

Агата, соберись, сука, растеклась соплями. Медленно выдыхаю через нос.

— Узнала? — его вопрос снова как утверждение.

В таких случаях надо просто включить дурочку или отвечать агрессией на агрессию. Если он начнет прессовать меня? Да нет, ему никто не даст этого сделать. Или даст? Ну, как-то я уже пришла танцевать приват, да так, что кончила. Спокойно.

— Не понимаю, о чем вы.

— Какая непонятливая девочка.

Он все еще удерживает меня на своих коленях. Сильно стискивая талию и волосы, ведет носом по шее, вдыхая мой запах. Снова пульсирует где-то внизу живота. Это так по-животному пошло, так возбуждает.

— Девочка, ты пахнешь сексом. А еще ложью.

Губы скользят по нежной коже, прикусывает ее зубами, втягивает.

— На тебе слишком много тряпок.