Реванш Сталина. Вернуть русские земли!

Впрочем, справедливости ради следует сказать, что иногда Александр II все-таки вспоминал о русскоязычных жителях Финляндии. Так, 21 ноября (3 декабря) 1866 года было издано Высочайшее объявление об обязанности судебных и других присутственных мест Финляндии принимать прошения и документы, писанные на русском языке^[83]. Открывая сейм 1872 года, Александр II в своей речи заявил, что «приняв во внимание безуспешность изучения русского языка в училищах, между тем как необходимость в основательном знании этого наречия обнаруживается не только на служебном поприще, но и в практической частной жизни, Я признал за благо ныне повелеть, в связи с преобразованием учебных заведений, вновь ввести в училищах края русский языке число обязательных предметов»^[84].

Однако подобные минуты просветления случались с государем не часто, после чего он принимался за старое. Так, когда русская община ходатайствовала об учреждении русского периодического издания, Его Величество 22 апреля (4 мая) 1876 года наложил на её прошение резолюцию: «Нахожу основание русского журнала в Финляндии совершенно излишним»^[85].

Особую роль сыграли имперские власти в создании идеологической и организационной базы для будущей финской армии. Когда в России началась подготовка к введению всеобщей воинской повинности, Высочайшим рескриптом от 31 декабря 1870 (12 января 1871) года на имя генерал-губернатора Финляндии было объявлено, что такую же повинность необходимо по справедливости ввести и в Великом Княжестве. 12(24) февраля 1871 года военный министр Д. А. Милютин представил всеподданнейший доклад, в котором признавал необходимым, чтобы финляндцы несли военную службу наравне с прочим населением Империи и сливались с ним в одно целое в армии русской. Главные положения этого доклада были Высочайше одобрены^[86].

Но не тут то было. 1(13) января 1874 года был утверждён устав о воинской повинности для Российской Империи, однако на Великое Княжество он не распространялся. Тем временем комиссия из представителей всех сословий Финляндии под председательством генерал-лейтенанта Индрениуса к концу 1875 года выработала проект альтернативного устава о воинской повинности для Финляндии, в котором был целый ряд отступлений от общероссийского устава. В частности, раз и навсегда определялась численность постоянных финских войск и устранялась их связь с русской армией. Хотя военный министр Милютин высказался против этого проекта, национальные войска всё же были созданы.

В результате если в России срок действительной военной службы составлял 5 лет, то в Финляндии всего лишь 3 года. В период с 1882 по 1897 год из числа ежегодно призываемых к отбытию воинской повинности в ряды войска в России поступало 36 %, а в Финляндии только 9 %. Из всей массы населения России находилось на действительной службе 1,6 %, а в Финляндии 0,5 %. На 1 тысячу мужчин рабочего возраста в рядах армии находилось в России 39,5, а в Финляндии 9,2^[87].

Очень своеобразно в Финляндии поддерживался и воинский дух армии. Признаком хорошего тона там считалось повсеместное сооружение памятников, посвящённых победам, одержанным в своё время финскими войсками над русскими. Первый раз подобное событие имело место 2(14) июля 1864 года, когда была отпразднована годовщина поражения русских войск у Лаппо. В мероприятии участвовало более 2 тысяч человек. При этом был торжественно открыт памятник, воздвигнутый на средство одного из местных предпринимателей^[88].

Открытие памятника в честь сражения при Ютасе

Слева памятник сражению при Алаво, справа — сражению при Иденсальми (в финской и шведской литературе этот бой именуется как сражение на мосту Вирта)

В том же 1864 году в № 32 газеты «Mikkelin Wiikko Sanomia» было помещено объявление о сборе пожертвований на сооружение памятника, в воспоминание бывшего в Поросальми в 1789 году сражения между русскими и финскими войсками^[89]. И хотя тогдашним генерал-губернатором бароном П. И. Рокасовским сбор средств был запрещён, общественность не унималась. В 1882 году ей удалось увековечить сражение при Ютасе, а в августе 1885 года был открыт памятник на месте сражения при Вирте Куопиоской губернии, причём в церемонии открытия участвовал местный батальон финских войск. Однако в это время Россией правил уже Александр III, который, узнав о подобных безобразиях, запретил впредь сооружать какие-либо памятники без Высочайшего соизволения^[90].