Реваншист

– Почему? – удивился Елизарьев. – Вы все правильно написали. Таких, как ваша Алла, в балете хватает. Мне повесть понравилась. Наши писатели балет как-то не жалуют, а тут еще читать интересно. Я и книгу вашу купил. Не откажетесь дать автограф?

– С удовольствием! – сказал Сергей.

– Тогда встречаемся после спектакля. У меня к вам разговор.

– Кто это? – спросила Лиля, когда Елизарьев ушел.

– Балетмейстер. Он поставил спектакль, который смотрим.

– Такой молодой? – удивилась Лиля.

– Он гений. Легенда белорусского балета.

Лиля только головой покачала: надо же. И такие люди ищут знакомства с ее мужем! Он у нее тоже талант, хотя не любит, когда это говорят.

Елизарьев, как договаривались, встретил их после спектакля и отвел к себе в кабинет. Там выставил на стол коньяк, тарелку с бутербродами, рюмки. Разлил по ним коричневую жидкость, они чокнулись и выпили.

– Есть предложение, – сказал Елизарьев, – поставить «Черного лебедя» у нас. Что скажете?

– Умоляю! – Сергей прижал руки к груди. – У Захарова в Ленкоме на сцене балерины танцуют. А у вас? Главный герой будет изображать страсть с гаечным ключом в руках?

Елизарьев захохотал.

– Признаюсь, того же мнения, – сказал, отсмеявшись. – Но мне предложили, поэтому и спросил. Как бы ни нравилась мне ваша повесть, но ставить ее… Вводить в ткань спектакля сцены из «Лебединого озера»? Глупость! Спасибо, что поддержали. Я могу сослаться на ваши слова?

Сергей кивнул.

– Замечательно! – Елизарьев вынул из ящика стола книгу. – Пожалуйста.

Сергей вытащил из кармана ручку, раскрыл книгу и стал писать. Лиля скосила взгляд. «Гордости и славе белорусского балета Валентину Елизарьеву от его преданного поклонника, автора этой книги, на добрую память». Сергей поставил дату и расписался.

– Польстили! – заметил Елизарьев, прочтя надпись. – Прямо уж «гордость». Да еще и «слава».

– Это правда, – ответил Сергей. – Поверьте писательской интуиции.

– Кстати, – сказал Елизарьев, отложив книгу. – Вы хорошо разбираетесь в балете – до мельчайших деталей. У нас даже думали, что писал свой. Откуда знаете?

– У меня есть знакомые в труппе, – сказал Сергей. – Но кто они, не скажу.

– А я и не спрашиваю! – заверил Елизарьев. – Расскажу историю. Номер «Юности» с «Лебедем» в театре зачитали до дыр. Некоторые обиделись на автора, подняли шум. Секретарь парткома предложил написать жалобу в ЦК. Я был против, но меня не слушали. Жалобу сочинили, стали собирать подписи. В разгар этого действа на съезде КПСС выступает Брежнев…

Елизарьев сделал паузу.

– И что? – поторопил его Сергей.

– Жалобу секретарь жег в туалете, пепел спускал в унитаз.

Теперь захохотал Сергей. Елизарьев поддержал.

– К слову, – балетмейстер сделал загадочное лицо, – некоторые молодые балерины выражали желание свести с автором «Лебедя» близкое знакомство. Дескать, замечательно понимает душу актрисы.

– Не говорите этого при моей жене! – закрутил головой Сергей. – Не то ваши балерины получат травмы, несовместимые с танцем.

Засмеялись все, в том числе Лиля.

– Приятно было познакомиться! – Елизарьев пожал им руки. – Заходите. Если будут трудности с билетами, вот! – Он протянул листок с записанным номером телефона.

Сергей поблагодарил, и они откланялись. К себе доехали на такси – попалось свободное.

– Почему ты не захотел ставить «Лебедя»? – спросила Лиля в квартире.

– Ничего бы не вышло. Балет – это зрелище. Поэтому самые востребованные спектакли – сказки и легенды. Балет невозможен без музыки. А кто станет ее писать к идеологической чепухе?

– У тебя хорошая повесть, – не согласилась Лиля.

– Но для балета не годится. Поэтому Елизарьев склонял меня отказаться. Видимо, ему позвонили сверху и надавили. Я уважаю этого человека, поэтому не хочу создавать ему трудностей. Нам с тобой грех жаловаться: «Лебедь» дал нам столько, что хватит его щипать. Пусть улетает.

– Он мне нравится, – сказала Лиля.

– А «Экстрасенс»?

– Это совсем другое. Я его недавно перечитала. И вновь мурашки по коже. Ты вправду не умеешь лечить?

Он развел руками.

– Иногда мне кажется, что ты знаешь все. Но почему-то скрываешь.

– Во многой мудрости много печали, – вздохнул он. – Не всегда знание несет радость.

– Ты не уйдешь от меня к какой-нибудь балерине?

– С чего вдруг? – удивился он.

– Балетмейстер сказал: они тобой интересуются.

– Мало ли!

– После публикации «Экстрасенса» о тебе заговорит страна. Дина Аркадьевна это предсказала, да и я чувствую. Многие красивые женщины захотят быть с тобой. Те же актрисы. Кто я против них?

– А вот это зря! – сказал Сергей. – Ты говорила о моем знании. Его преимущество состоит в том, что не будешь менять золото на блестящие побрякушки. Это мне нужно бояться. Вот станешь поэтессой и членом Союза писателей и бросишь меня. Найдется кто-нибудь более успешный и богатый.

– Что я, дура? – обиделась Лиля. – А если найдется, ты нанесешь ему травмы, несовместимые…

– С творчеством? – предположил он. Они засмеялись. Сергей обнял ее.

– Удивительно, – сказал, чмокнув ее в носик. – Чем больше мы вместе, тем крепче тебя люблю. Странно, да?

– Ничего странного, – ответила Лиля, вернув поцелуй. – Так и должно быть.