Ревенант

— Она… решила остаться со мной после того, как Ривера забрали, — сказал он. — Она говорила мне, что законы должны создаваться рационально, потому что нарушение закона, даже такого, который кажется незначительным или глупым, имеет последствия. Но я не слушал. Я был мятежным ребёнком с кровью сатаны, бурлящей во мне. Моей детской площадкой была камера пыток, а лучшие друзья охранники, которые пытали меня.

Блэсфим уставилась в ужасе. Она думала, что её детство в бегах было ужасным, она больше не будет жаловаться. Никогда.

— Ревенант, мне так…

Он отрезал её жестом «пожалуйста, не надо». Она поняла его — она тоже ненавидела жалость.

— Итак, моя мать пыталась меня предупредить. Умоляла меня следовать указаниям демонов и никогда не нарушать их законов. Конечно, я делал все возможное, чтобы попасть в неприятности. Мне было плевать, что они избивали меня. — Он сунул руки в карманы и потупил взор, сгорбившись.　- Мне не приходило в голову, что мама должна была наблюдать за этим. Так как для меня это было неизвестным, я продолжал нарушать правила. Потом, однажды, они избивали её, а я смотрел. После этого я не хотел нарушать правила, но иногда… бля.

Рев провёл рукой по лицу, он выглядел уставшим, когда закончил. Побеждённым. Сердце Блэсфим обливалось кровью. Она даже не могла представить себе, какой ужас он почувствовал, наблюдая за тем, как его мать подвергается насилию за то, что он сделал. Чувство вины должны быть сжирало его, как кислота. Умирая от желания утешить его любым способом, она двинулась вперёд, но он отступил, явно не желая, чтобы его трогали прямо сейчас.

— Как долго ты вынужден жить с этим? — Боже, её голос дрожал, эмоции были на пределе. Она хотела заплакать. Кричать в негодовании. Убить ублюдков, которые сделали это с ним и его матерью.

— Они забрали меня у неё, когда мне было десять, — сказал он. — Отправили в шахту добывать кристаллы магмы.

Кристаллы магмы, найденные только в Шеуле, были редкими и драгоценными, желанными некромантами для использования в мощных заклинаниях. По общему мнению, добыча их была настолько опасна, что никто не вызвался это сделать. Рабский труд был единственным способом добыть их.

— Я пытался убежать, — продолжал он сдержанным, мучительным голосом. — В течение десяти лет я пытался найти способ вернуться к матери. Я не знал, что каждый раз, когда я нарушал правила, она страдала. Её насиловали. Все обычные вещи, которые они делают с женщинами. Так что, да. Ты соблюдаешь, чёртовы правила, что бы ни случилось, потому что если ты этого не сделаешь, произойдёт дерьмо.

Горло Блэсфим саднило, как будто она поделилась этой ужасной историей. Разделила крики, которые, несомненно, разрывали его.

— Ревенант, — прошептала она.

Он поднял голову.　

— Не надо.

Игнорируя его, она двинулась вперёд, и снова, он попятился. Но на этот раз она не остановилась, пока он не упёрся в стену и снова зарычал, оскалив клыки. Как раненое животное, его поведение было оборонительным, не агрессивным, и она знала инстинктивно, что он не причинит ей вреда.

— Полегче. — Очень медленно, она обхватила его лицо ладонями и встретила пристальный взгляд. — Спасибо, что рассказал. Ты не должен больше ничего говорить. Но если хочешь, я здесь ради тебя.

Взгляд его темных глаз бродил по её лицу, как ей казалось, ища искренность. Постепенно последние следы сопротивления исчезли, и он подтащил её к себе. Обнял сильными руками, но Блас чувствовала, что это она держит его, когда он прижимал её, зарывшись лицом в волосах.

Они долго стояли вот так, пока он, наконец, не прошептал:　

— Ты реальна, Блэсфим?

Она отстранилась, встретилась взглядом с его бездонными черными глазами.　

— Что ты имеешь в виду?

— Я имею в виду, что дерьмо напирает на меня со всех сторон… от моего брата, с Небес, от Шеула. Ты единственная, кто имеет смысл сейчас. Я не выдержу, если ты тоже обрушишься на меня.

Как странно было, что они оба находились в очень похожих ситуациях, и это заставило её чувствовать себя виноватой за то, что лгала ему. Может, она должна сказать ему правду. Или хотя бы полуправду, чтобы увидеть, как он отнесётся… к чему? К тому, что переспал с вирмом? Исповедался в своих грехах перед тем, кто врал о том, кто он есть на самом деле?

Даже если бы он не захотел её убивать за то, что она вирм, вероятно, убьёт за то, что она врала ему. Наконец, она нашла ответ, который был на 100 % правдивым.　

— Я бы никогда не навредила тебе. Пожалуйста, верь мне, когда я говорю это.

Ревенант открыл рот, чтобы что-то сказать, но приглушенный гул привлёк внимание обоих к её сумке на полу.

— Я не думала, что здесь берет связь.

Он пожал плечами.　

— Демоны-техники могут творить невозможное. — Он указал на сумку. — Иди, ответь. Нам все равно пора выдвигаться. Гэтель ждёт.

Напоминание заставило её застонать. Стон был прерван чётким звуком пришедшего сообщения от матери. Она вытащила телефон из сумки, когда Ревенант оставил её одну в спальне. Экран засветился, и появился аватарка котёнка Девы. Её мать любила кошек. Практически жила ради кошек в субботу на сайте Chive.