Ревенант

Маэстро Салазар враз перестал скалиться и в кои-то веки ответил совершенно серьезно и без малейшего намека на сарказм или ерничество:

— Ты все сделал правильно, Филипп. С тем же успехом можно бросить ягненка в лесу. В этом захолустье Уве не светит ничего хорошего. — Бретер вздохнул и покачал головой. — Только и с нами спокойной жизни ему не видать…

2

На встречу с епископом декан Келер отправился в университетской карете, так что до Кларна я добрался с максимальными удобствами. Моим спутникам пришлось ехать верхом, и если Микаэль и Марта никаких особенных неудобств в дороге не испытали, то Уве пришлось нелегко. Я переоценил устойчивость молодого организма к алкоголю: неплохо держался поутру школяр лишь в силу того обстоятельства, что еще не успел толком протрезветь, а вот дальше на него навалилось жутчайшее похмелье. Пришлось оставить его с Мартой в таверне неподалеку от резиденции епископа.

Та, надо сказать, сейчас явственно напоминала крепость в ожидании вражеского штурма. По соседним улочкам прохаживались крепкие парни, хоть и в цивильном платье, но со слишком уж цепкими взглядами, а на перекрестках помимо городских стражников отирались наемники в бело-зеленых плащах. У взъезда на этот раз и вовсе расположилась дюжина вооруженных до зубов ландскнехтов, во дворе кроме десятка арбалетчиков и пятерки мушкетеров обнаружилось двухфунтовое орудие с полным расчетом при нем.

И еще — магическая завеса. Сотканный из эфирных нитей незримый полог полностью отгораживал резиденцию епископа от прилегающих улиц; никто не мог пробраться внутрь, не дав знать об этом дежурившим в здании монахам. Когда после короткого разговора с капралом ландскнехтов мы прошли во двор, то словно паутину прорвали. Чары облепили с головы до ног, а после сгинули, и все бы ничего, но при этом явственно дрогнул саквояж.

Ангелы небесные! Что за напасть?!

Я пересек двор, и дежуривший на входе в резиденцию широкоплечий монах-стефанианец ожидаемо спросил:

— Магистр, у вас с собой какой-то магический артефакт?

— И не один, — спокойно подтвердил я, хоть на спине и выступила испарина от ясного осознания, какой именно «артефакт» привлек внимание охраны.

Алхимический шар с тенью князя запределья внутри! Если случится разбирательство, сгину в здешних подвалах, словно и не рождался никогда, не поможет даже статус магистра Вселенской комиссии. Это ведь точно сочтут попыткой покушения…

Обливаясь холодным потом, я сунул саквояж Микаэлю и небрежно махнул бретеру рукой.

— Подожди во дворе, — а после обратился к ожидавшему разъяснений монаху: — У меня и в мыслях не было смущать подобными вещами охрану, но и оставить их без присмотра я также не могу.

Стефанианец кивнул и отступил, не проявив ни малейшего любопытства к содержимому саквояжа. А вот Клос Келер взглянул на меня с нескрываемым возмущением. Грядущая аудиенция привела почтенного мэтра в нешуточное возбуждение, его так и распирало от праведного гнева. Когда я объяснил клеркам причину визита и те послали за епископским викарием, мой спутник не выдержал и, злобно тараща глаза, прошептал:

— Что вы себе позволяете, магистр?! Вы что с собой притащили?!

— Заткнитесь и улыбайтесь! — в тон собеседнику ответил я и поднялся со стула навстречу влетевшему в приемную епископскому викарию.

— Магистр вон Черен! — Тот даже руки к груди прижал. — Скажите, что ваша миссия увенчалась успехом!

Я подтвердил сей радостный факт, представил священнослужителю сбитого с толку декана Келера и справился, удостоит нас аудиенцией его преосвященство или придется довольствоваться встречей с отцом Олафом.

— Сейчас все узнаю. Следуйте за мной!

Мы сдали на посту магические жезлы и оружие, и викарий провел нас в зал для ожидания аудиенций, а сам скрылся в приемной. Просторное помещение, фрески на стенах которого изображали интерьеры Сияющих Чертогов, оказалось битком набито представительными сеньорами, изнемогавшими в ожидании момента, когда секретарь пригласит их на встречу с епископом. Многие явно приходили сюда не первый день, очень уж отрешенно-обреченным выражением отличались их лица. Другие ярились и вышагивали по залу, сбивались в стихийные группы и о чем-то вполголоса спорили. Хватало и тех, кто взирал на происходящее с презрительной ухмылкой, горделиво подбоченившись и с высоко поднятой головой. Как правило, это были представители дворянского сословия, в то время как купцы и зажиточные горожане, пожаловавшие сюда по каким-то своим надобностям, куда хуже контролировали обуревавшие их эмоции.

Свободных стульев не было, мы с деканом встали у стены, не спеша подходить к дверям приемной, дабы раньше времени не навлекать на себя гнев и раздражение остальных. К счастью, долго ожидание не продлилось. Только из приемной вышел предыдущий посетитель, и на смену ему тут же пригласили нас. Эмоции собравшихся, в которых все перекрывала высшей пробы злоба, казалось, толкнули в спину ощутимой волной, и я невольно ускорил шаг, да и декан Келер как-то слишком уж ссутулился и втянул голову в плечи.