Реверс

Ставка делалась на оборотливый молодняк. Вновь принятых сотрудников борьба с преступностью интересовала постольку поскольку. Главным стимулом для них являлось бабло. В столице опер считался беспонтовым, если через год работы не мог купить себе достойную иномарку, а через три — хату. Источники финансирования находились различные. Самыми распространенными были всевозможные фонды, создаваемые под эгидой РУБОПа. Освобождённые от бандитского оброка коммерсы регулярно отстёгивали борцам с оргпреступностью. Те сделались новой крышей, обладавшей большими возможностями, нежели уголовный криминалитет.

Докатились свежие веяния и до Андреевской области. Острожский отдел благодаря традициям держался дольше остальных. Уход на пенсию Дениса Давыдова ознаменовал падение бастиона. После майских праздников подполковник залёг в госпиталь, где проходил обследование для ВВК.

Свято место пусто не бывает. В подразделение прибыл новый начальник. До приказа об увольнении Давыдова он титуловался «и.о.» Современным требованиям преемник отвечал по всем статьям. Двадцати пяти лет отроду, он имел мохнатую руку наверху, был амбициозен и прагматичен, умел быть благодарным. Его скромное звание «старший лейтенант» и малый опыт оперативной работы не смутили высокопоставленных чинов, принявших кадровое решение.

Свою деятельность «и.о. царя» начал не с анализа криминогенной обстановки в городе, не с изучения дел оперучёта и знакомства с руководством правоохранительных органов, а с обустройства семейного гнездышка. Сегодня он заказывал эксклюзивную кухонную мебель для купленной квартиры. В решение насущного вопроса ему помогал старший опер Асмолов, спец по шкурным делам.

В рубоповских апартаментах, давно требующих ремонта, в одиночестве куковал Паша Комаров. На трудовые подвиги его не тянуло, но там, где у человека совесть, болт у майора не вырос. Накануне он повидался с парочкой ранее судимых. Потрепались о разном, в том числе о налёте на Фонд. Оба стремящихся[158] осуждающе цинка нули[159]: «Беспредел. Это не наши заделали». С чистой совестью, красивым почерком Паша написал две справки. Они были пустые, однако не туфтовые.

Комаров находился, что называется, в тонусе. Во вторник в новом салоне он снял на автоматах тысячу рублей. На выигрыш купил сыну МРЗ-плеер, который тот давно выпрашивал. Подарок ждал до выходного. После того, как Паша съехал из дома, с Ванькой он виделся не часто. Следующие два вечера Комаров тоже играл. Один раз слил три сотни, а в четверг ушёл при своих.

Майор благодушно курил, хвалил себя за разумное поведение и прикидывал, как скоротать денёк. Его мысли будто услышал начальник КМ, позвонивший по внутреннему. Попросил спуститься к нему. Лёгкий на ногу Паша ждать себя не заставил.

— Присаживайся, — полковник указал на место за приставным столом.

Жесту предшествовали крепкое рукопожатие и испытующий взгляд. Внешний вид рубоповца Птицын счёл удовлетворительным. Его чуткий нос не уловил перегара.

Комаров, обретя в своём азартном пристрастии равновесие, сбавил обороты в плане бухла. Для настроения выцеживал за вечер литр пива и подвязывал.

— Получена информация, что к убийству возможно причастен Пандус, — начальник криминальной объяснил причину вызова. — Его ищет розыск, но твоя помощь, Павел, будет нелишней.

— Без проблем, — другого ответа не предполагалось.

— Ты со Смоленцевым как?

— С Димкой? Не по корешам, но у нас с ним ровно.

— Выдерни его и побеседуй. Напомни прошлые напряги из-за Пандуса, когда они с Рубайло пытались у него половину бизнеса отжать. Как ему досталось, когда Рубайло у его мастерской грохнули. Вполне он мог пойти за соучастие. Мы тогда его пожалели. Димке нужно внушить, что Пандус — угроза его стабильности. Пусть поможет, подсветит связи. А то, как Пандус освободился, мы ничего о нём путью не знаем. А он в городе крутится и при этом общественно-полезным трудом не занимается. Ферштейн?

— Сделаю, Вадим Львович.

— Будь добр. Гляжу, ты опять один на рабочем месте. А остальные ваши профессионалы где?

— На территории, — Паша летучим жестом огладил эспаньолку, скрывая презрительную усмешку.

Смоленцев на телефонный звонок ответил и в течение получаса подъехал в милицию.

— Вызывали? — заглядывая в рубоповский кабинет, задал он не самый умный вопрос.

— Заходи, Дмитрий. Как жизнь молодая?! — мажорно приветствовал его Комаров.

— Да нормально вроде, — Смоленцев отозвался с опаской.

После отсидки он вёл добропорядочный образ жизни. Восемь лет нигде не светился. Тем не менее, позитива от вызова в «шестой» отдел не ожидал.