Ревизор 2.0

Ныне в приличном одеянии, чистый и аккуратно подстриженный, он выглядел словно взрослее и выше ростом, нежели был, когда Пётр Иванович забирал его от купца Кутьина. Да и держался солидно, вошёл с коротким, но уважительным поклоном, и даже чуть басовито спросил, чего ещё барин его вызывали. Теперь можно было не опасаться, что какой-нибудь нечистый на руку урядник остановит мальца и отнимет выданные на бумагу деньги, заявив, что тот якобы их украл у какого-нибудь купчишки.

После простого, но плотного обеда, состоявшего из куриных щей, пшённой каши с мясом и кружки чаю с рыбным пирогом, Пётр Иванович, взяв за правило цитату любимого Шопенгауэра «Посредственность озабочена тем, как бы убить время, а талант – как бы время использовать», обложился письменными принадлежностями и принялся за работу. Если за посиделками в баньке он изложил Николаю Павловичу и Бенкендорфу главные события будущего, начиная от текущего, 1841 года, то теперь ему предстояло повторить не только то же самое, но и вспомнить разного рода подробности, которые могут иметь значение для такого государственного мужа, как сам император Российский, царь Польский и князь Финляндский. Не уснуть в сей напряжённой работе должен был помочь кувшин крепкого чая, который он и запросил у Митьки.

«Воспоминания о будущем» – именно так озаглавил свои мемуары Копытман. В первом абзаце он в кратком изложении посвящал читателя в историю, вследствие которой оказался в 1841 году. Периодически свои воспоминания Пётр Иванович перемежал цитатами мыслителей разных времён. Выдержки из Шопенгауэра, Канта и даже Цицерона он вставлял, как ему казалось, весьма к месту.

Время от времени Пётр Иванович позволял себе отвлекаться на собственные размышления и даже давать советы. Как то, к примеру, процитировал по памяти кусочек произведения Бориса Акунина, с коим ознакомился незадолго до поездки в Выборг: «Цивилизация должна двигаться не сверху вниз, от государства к народу, а противоположным образом – снизу вверх. От опрятности тела и духа каждого гражданина к опрятности и пристойности его жилища, двора, улицы, города, страны»[32].

Мягко, но настойчиво Копытман рекомендовал обратить внимание на отдельные факты, которые точно случатся при жизни Николая I, и предлагал императору как-то воздействовать на ход истории. Либо не очень мягко, но всё равно очень настойчиво. Как, например, описывая ситуацию с Чечнёй.

«Нохчи исстари были головной болью для своих соседей. В то время как другие народы занимались скотоводством или земледелием, это племя не признавало работы как таковой и промышляло грабежами и конокрадством. В конце XVII века и русским пришлось столкнуться с особенностями чеченского менталитета. В то время как Россия вела длительные и упорные войны с Турцией и Персией, Кавказский хребет являлся естественным барьером между Россией и её врагами, поэтому империи было стратегически важно держать его под контролем.

В это время горцы и начали свои вылазки. Дело не ограничивалось подлыми нападениями на русские войска с быстрым отходом и захватом заложников, они нападали и на русских землепашцев, осваивавших соседние районы. Постоянные разбои, грабежи, массовые угоны скота, работорговля, нападения на воинские гарнизоны – всё это русским пришлось испытать с лихвой.

Вам, Ваше Величество, наверняка знаком некий имам Шамиль, устроивший русским газават и ставший на долгие годы знаменем чеченских разбойников. Если память мне не изменяет, следующей весной генерал Головин попробует осадить резиденцию Шамиля в селении Дарго, но будет разбит и отступит с большими потерями. Ещё несколько лет спустя Шамилю удастся объединить под зелёным знаменем Пророка народ Чечни и Дагестана. Он добивается создания имамата – государства, базирующегося на принципах шариата. К середине 1850-х годов Шамиль станет суверенным правителем. Ему будет принадлежать верховная светская и религиозная власть.

Прошу заранее простить мне подобный тон, но то, что вы отозвали с Кавказа генерала Ермолова, было большой ошибкой. Пяток таких Ермоловых – и Дагестан с Чечнёй вели бы себя тише воды, ниже травы. В будущем эти республики, а прежде всего Чечня, создадут России немало проблем. Поэтому уже сегодня стоит начать предпринимать решительные действия, либо изолируя Северный Кавказ, либо жестоко искореняя любую попытку неповиновения, вплоть до разорения и уничтожения целых аулов. Горцы понимают только язык стали и свинца, русским никогда не найти в них союзников».

Добрался Пётр Иванович и до сына нынешнего императора – Александра II с его Манифестом об отмене крепостного права.

«Сей манифест безусловно нужен. На первый взгляд вроде бы свершилось то, о чём так долго мечтали миллионы подданных великой империи, в первую очередь крестьяне, пребывающие в крепостной зависимости от своих помещиков. В России, аграрной стране, крестьянство – основа основ государства. Однако на деле выяснилось, что подавляющее большинство крестьян отнюдь не рады этому манифесту, не прониклись от забрезжившей впереди свободы.