Ревизор: возвращение в СССР 3

Я прошёлся по залам, множество фотографий, документов, каких-то вещей. Читать про всё это на бирках времени не было. Я решил, как бы то ни было, экскурсия — это официальная часть, а для души — то, что Маргарита Викторовна называет чаепитием, а я, переговорив с Шанцевым, постараюсь трансформировать в полноценную пьянку. Был я в этой Чехии, и не раз. Пьют они не меньше нашего.

Но если экскурсия окажется ещё и интересной, то это вообще сделает мероприятие стопроцентно удачным. И Галке плюсик в личное дело, и мне, может, что-то перепадёт, грамота какая.

— Кто будет их встречать? — поинтересовался я у Гали. — Надо согласовать план действий.

Старушка кивнула одобрительно головой, а Галя пожала плечами.

— Сначала к директору, конечно, их поведут. А потом, вроде бы, в инструментальный цех пойдут, что-то такое говорили. Может, начальник цеха? — предположила она.

— Вот что, — сказала Маргарита Викторовна. — Вы идите, всё разузнайте. Главное, узнайте точную дату! Мне ещё надо будет служебку согласовать, и кондитеру надо время на торт.

— Хорошо, мы займёмся, — пообещал я. — Служебку, значит, вы напишите, если к вам их приведем?

— Да, все верно, — ответила заведующая музеем. — Не за свой же счёт мы к чаепитию все будем заказывать.

— Точно. А посуду, я думаю, в столовке возьмём?

— Ну конечно!

— Очень, очень приятно познакомиться, — пожал я руку Маргарите Викторовне перед тем, как мы с Галкой вышли.

— Так, — сказал я, — сейчас времени уже нет, но после чилийского выступления пойдем сразу к директору. Нужно много вопросов с ним согласовать.

— Ты точно уверен? — боязливо спросила Галия. Видно было, что для нее Шанцев что-то вроде божества, которое само может снизойти до тебя, но вот самой попадаться у него на пути никак нельзя. Мало ли, будет не в настроении, и схлопочешь от него карающим мечом. Или просто отвлечешь его от очень важных размышлений о судьбе народа, и уровень надоев в стране Советов сразу непоправимо снизится. Уж не знаю, что ей кажется более страшным.

— Уверен, уверен, — энергично кивнул я, — он нам сам потом спасибо скажет, вот увидишь!

Глава 20

18.03.1971 г. Актовый зал механического завода

Мое выступление о судьбах отдельно взятого социализма в латиноамериканском антураже должно было пройти в актовом зале. Это было помещение, без которого ни один серьезный советский завод существовать никак не мог. Мы зашли в него за десять минут до начала, как и было велено. Сатчан уже сидел за крытым багровым кумачом столе в президиуме, тумба с микрофоном для меня стояла в пяти метрах от него. Зал был огромен, уходил анфиладой вверх, навскидку в нем было мест человек на пятьсот, и почти все они были заняты. Пересменка! — понял я. Часть работников, отработавших свою смену, задержали и согнали, чтобы они узнали о тяжких судьбах чилийского социализма.

Что интересно — люди в зале были расслаблены, вовсе не переживая из-за того, что их после восьми часов работы не отпускают домой. Зал весело гудел, работники оживленно болтали, да в нем чуть ли не анекдоты рассказывали, судя по смеху в отдельных его частях.

Не сразу, но я сообразил — да сейчас дома и делать-то особо нечего! Телевизоры, по своей семье знал, есть далеко не у всех, да и смотреть там в основном решительно нечего, а развлечений и зрелищ-то хочется. Вот люди пока что пользуются возможностью поболтать со своими знакомыми из других цехов, да и надеются, наверное, что мое выступление не будет слишком уж скучным.

Также понял, что часть смешков в зале раздается вовсе не по поводу анекдотов, а из-за моего появления. Особо усердствовали молодые девчонки, откровенно тыкая в меня пальцем и хихикая — явно в полной уверенности, что такому шкету, как я, развлечь их будет нечем.

Будь на моем месте настоящий Пашка Ивлев — такое зрелище точно повергло бы его в шок. Он или молчал бы, как рыба, или вообще сбежал бы. К счастью, здесь был не он, а я. С таким опытом публичных выступлений и ожесточенной полемики, который местным бюрократам и не снился.

Попробовали бы они сделать доклад на собрании акционеров, в котором приходится освещать попытку одного из главных акционеров разорить завод и скупить потом остальные акции за бесценок, чтобы стать единоличным его владельцем. При этом злоумышленник, уважаемый человек, сидит неподалеку и не собирается молчать, а его охранники, быки, сверлят меня ненавидящими взглядами, по примеру шефа, обещая медленную и мучительную смерть, если я немедленно не заткнусь. Так что хихикайте, девушки, хихикайте, скоро я вас заставлю изумленно открыть свои ротики! Я буду таким пламенным и харизматичным оратором, что рабочие пойдут после моего выступления выяснять, где можно записаться в революционную армию Чили для защиты страны от происков империалистов. А у вас, девушки, будут совсем другие лица, когда я закончу выступать — сейчас я вам изображу Че Гевару местного разлива. Я чувствовал, что я в ударе, вызов принял и рвался уже в бой.

* * *