Ревность волхвов

— Да не утруждайте себя! — воскликнула следовательница. — Я сяду сюда, на кровать, если вы позволите.

— Нет уж, супружеская спальня не место для допросов.

Женя села на кровати, притом ее халатик задрался гораздо выше коленей, обнажив стройные, загорелые бедра. Я подал ей руку, помогая встать.

— Не так, — покачала она головой. — Вы парень мощный, мои пятьдесят один килограмм как-нибудь выдержите. Присядьте. — Я исполнил ее команду. — Теперь хватайте.

Я подхватил девушку на руки, встал. Тело ее оказалось теплым и упругим. И, она не соврала, совсем не тяжелым.

Леся безо всякого удовольствия смотрела на Женю в моих руках.

Горелова обвила мою шею. Запах ее свежевымытых волос ударил мне в голову. У меня даже рефлекторно, совсем безо всякой связи с головным мозгом, немедленно откликнулся низ живота… Впрочем, стоп! Вряд ли моя физиология интересна широкому кругу читателей… Евгения кокетливо воскликнула: «Сто лет меня не носили на руках, как приятно!» А у меня возникла шальная мысль: может, мне закрутить роман — чтобы каникулярное время даром не пропадало — с этой чужой женушкой? А почему нет? Она на десять лет меня старше, ей тридцать семь, мне двадцать семь — но об этом я знаю только потому, что паспорт ее в посольство таскал. Выглядит Горелова гораздо моложе — на тридцать и выглядит. И еще она просто красива! Эти волоокие глаза, пухлые губы… И потом, от тридцати до сорока — самый замечательный возраст для женщины. Еще хороша собой, но уже и опыта полно, и не боится ничего, и подрастеряла романтические иллюзии. Муж ее, этот Петя, настоящий хлюпик, да и надоел он ей, по-моему… К тому же один раз она ему уже, как нам стало достоверно известно из разговора с Настей, изменяла, а где раз, там и два, там и много, много раз… А то ведь Леська продолжает вести себя со мной, как Снежная королева. Создается впечатление, что сыск для нее гораздо интереснее, чем секс. Ну, и будет ей наука…

Все эти идеи пронеслись у меня в голове в долю секунды — ведь когда мужчина ощущает напряжение в определенном месте, думать он может только о сексе. Мыслей, в основном околопостельных, враз возникает множество, в мозгу они пролетают быстро, и решения принимаются мгновенные.

Я бережно опустил Женю на лавку у обеденного стола, а она ласково потрепала меня за волосы. Надо, надо навести к ней мосты — хотя бы для того, чтобы досадить хладнокровной Леське!

Девушки — создания чувствительные, даже столь юные и провинциальные, как Олеся Максимовна, и потому она сразу разобрала искру, проскочившую меж мною и Евгенией. Похоже, поэтому и допрашивать Горелову начала в жесткой манере.

— Скажите, какие отношения связывали вас с покойным?

Женя по складам, словно пробуя слово на вкус, повторила:

— Свя-зы-ва-ли?.. От-но-ше-ния? — В этом повторе, отчасти глумливом, прозвучало нечто высокомерное по отношению к Лесе. Через минуту Женя вроде как нашла формулировку: — Отношения — дружеские. Так и запишите, Иван, — кивок в мою сторону, иронический тон, — меня с гражданином Сухаровым связывали теплые, дружеские отношения.

Она улыбнулась мне. Женя, кажется, набивалась мне в сообщники. И сейчас я не противился этому. Кажется, в тот момент нас объединило одно желание: позлить слишком уж заносящуюся юную Лесю.

Но сыщица, казалось, не заметила ниточки взаимопонимания, протянувшейся от меня к допрашиваемой. Она вперилась в Горелову:

— А в интимной связи вы с Вадимом состояли?

Хватка и бесцеремонность Леси порой поражали меня.

В ответ Женя пропела:

— Это вам сказала На-а-астя… — Голос ее прозвучал укоризненно. — Моя подруга все никак не может нам всем, включая самое себя, простить того эксперимента… То, что случилось, до сих пор еще задевает ее… И потому она болтает о происшествии направо-налево… Вербализация негативного жизненного опыта с целью смягчить связанные с ним переживания….

— Значит, вы признаете, что у вас четверых, включая и убитого, имелся этот негативный опыт?