Я цитировал слова Розы Люксембург, назвавшей 4 августа 1914 г.
Запутались бедные русские социал-шовинисты, социалисты на словах, шовинисты на деле.
ПРИДИТЕ В СЕБЯ, ПОРА! Редакционная статья газеты «Эртоба»
Грузинские националисты продолжают свои пагубные действия. Они явно мешают развитию революции и подготавливают почву под контрреволюцией.
Партия ни одной нации в России не ведет такую агрессивную политику против революционных органов, какую ведут наши националисты. Везде и всегда они нацелены на разъединение, на разрыв сил революционного народа.
И это не пустые слова: они создали отдельную организацию солдат-грузин; хотя грузинские солдаты гневно отвергли эту тактику, они все-таки стоят за свое, вызывая ненависть к ним в солдатских кругах, что чревато озлоблением солдат уже ко всему грузинскому народу.
Примеров этому много. Они ясно видят, вся их политика провокативна, однако они все-таки продолжают свою такую деятельность.
Эти господа не остановились на этом. Они явились крестьянам верховными покровителями в некоторых грузинских уездах и с помощью поповщины и старорежимных стражников навязывают селу свою волю. У нас в руках неопровержимые доказательства того, что националисты старыми, замшелыми методами хотят отгородить село от влияний революционизированного города. Дело дошло даже до того, что они арестовывают пропагандистов Совета рабочих депутатов и силой выдворяют из сел.
На страницах прессы националисты развернули черносотенную агитацию: приписали Совету рабочих депутатов желание ввергнуть село в анархию, в насилие и грабежи, в смертоубийство. И сделали они это
Совет лишь старается и на селе, наряду с городом, утвердить новый строй. И когда Совет рабочих депутатов потребовал у «Сакартвело» опровергнуть свою злостную клевету и на страницах своей же газеты восстановить правду, те и на это ответили площадной бранью, да все новыми и новыми инсинуациями. Перечитайте передовицу в их газете, выпущенной в Пасху, и вы убедитесь, с какой настойчивостью разрушают грузинские националисты репутацию революционных организаций.
Мы потребовали от них всего лишь опровержения клеветы и приостановки черносотенной агитации. Они же пишут, будто мы отнимаем у кого-то свободу критики.
Взгляните, что они пишут о Совете рабочих депутатов:
«…Как это понять? Не имеющий никакого опыта в управлении разношерстный люд, набранный лишь из кругов городских рабочих различных национальностей, пытается навязать свои постановления двум миллионам грузинских крестьян, оказать влияние на их жизнь и судьбу, оставаясь при этом вне критики прессы?»
Не очаровательна ли эта филиппика националистов!
Вас, — главную силу революции, — они будут обзывать «грабителями» и поджигателями», а Вы, оказывается, должны это воспринимать — молча. А лучше даже и восторгаясь этой «очаровательной» критикой.
Нет, господа! Зря стараетесь подменить тему. Критику вам не запрещает никто. Никто не ограничивает и свобод письма и печати. Борьба идет, всего-навсего, против черносотенной агитации, против контрреволюционных выступлений.
Что правда — то правда, революция ограничивает черносотенные свободы, однако, позвольте спросить — что общего между злобной клеветой и чистосердечной критикой?
Как можно позволить себе так злобно выкручивать понятия?
Наши националисты так и не смогли забыть методы борьбы Дубровина «благословенного» и К°, которые всех российских революционеров называли «жидами». Этим же занимается сегодня «Сакартвело».
Вот как она обращается к социал-демократии:
Оказывается, вся Грузия стоит в стороне от нас! Так из кого же состоит социал-демократия?
Наверное, из армян и русских! Не так ли?
Придите в себя, пора! Отбросьте даже саму мысль, что Вы можете что-либо предпринять против демократии. Вспомните, хотя бы судьбу российских либералов! Остановитесь сами, не то Вас остановят другие!
Неужели только для затуманивания ваших мозгов выкроил время Юпитер?
Губер П. АРМИЯ И ДЕМОКРАТИЯ
I
Какой-нибудь месяц спустя после русской революции, которая произведена была и до сих пор поддерживается и охраняется армией, странно и даже несколько дерзновенно будет звучать тезис, что армия, по существу своему, есть установление не демократическое. Тем не менее тезис этот верен, и его легко обосновать.