Революция 1917 года глазами современников. Том 1 (Январь-май)

Быть может, благоразумнее, быть может, гораздо осторожнее и мудрее было бы подождать с коренными реформами до конца войны. Но, к несчастью, острожная мудрость в революционные эпохи сплошь и рядом оказывается ничем не лучше тупости и недальновидности. Если нам суждено было пережить революцию во время войны, а не по окончании ее, то из этого факта необходимо сделать все логические выводы. Потому нам нужно не столько благоразумие, сколько полная ясность мысли, определенное и кристаллизованное сознание намеченных целей. Ясности мышления и сознательности действий вправе требовать страна от всех своих деятелей и руководителей, на каком бы поприще они ни выступали — в политике, в публицистике или в деле управления.

Именно этих качеств нам, пока что, сильно не хватает.

Две меры, выдвинутые самою жизнью, как естественное следствие революции, заслуживают названия реформы армии, а не простого изменения ее быта. Я разумею дарование полноты политических прав военнослужащим и введение выборного начала как нового принципа организации войсковых частей.

По существу этих мер можно высказывать разные мнения. Но, во всяком случае, одно из них имеет отвлеченно теоретический, кабинетный характер и начинает граничить со слепым доктринерством. Это то, которое считает обе меры нежелательными и подлежащими немедленной отмене.

Настаивать на подобном шаге, значит, обнаружить полное незнакомство с нынешним состоянием дел и умов в русской армии.

Недостаточно, однако, высказаться за сохранение и дальнейшее целесообразное развитие двух великих вольностей, завоеванных русским солдатом. Нужно, не теряя времени, уяснить себе истинный смысл их, объем и пределы вносимых ими изменений и их вероятные последствия. Всякие недомолвки и словесные экивоки здесь неуместны. Выпадают такие моменты в истории, когда для охранения свободы, порядка и безопасности строгость терминологии нужнее строгости полицейской.

Все вопросы, связанные с реформою армии, следует разрешать чисто практически, по возможности вне партийных рамок и углов зрения. Дело такое новое, необычное, непредусмотренное никакой партийной программой, не продуманное до конца ни на одном партийном съезде. Жизнь требует от нас творчества и промедлений терпеть не желает. Если мы не можем творить и созидать совершенно заново, жизнь отвернется от нас, предоставив нас сени смертной.

Речь. 1917,8 апреля, № 81.

Ленин В.И. О ДВОЕВЛАСТИИ

Коренной вопрос всякой революции есть вопрос о власти в государстве. Без уяснения этого вопроса, не может быть и речи ни о каком сознательном участии в революции, не говоря уже о руководстве ею.

В высшей степени замечательное своеобразие нашей революции состоит в том, что она создала двоевластие. Этот факт надо уяснить себе прежде всего; не поняв его, нельзя идти вперед. Старые «формулы», например, большевизма надо уметь дополнить и исправить, ибо они, как оказалось, были верны в общем, но конкретное осуществление оказалось иное. О двоевластии никто раньше не думал и думать не мог.

В чем состоит двоевластие? В том, что рядом с Временным правительством, правительством буржуазии, сложилось еще слабое, зачаточное, но все-таки, несомненно, существующее на деле и растущее другое правительство'. Советы рабочих и солдатских депутатов.

Каков классовый состав этого другого правительства? Пролетариат и крестьянство (одетое в солдатские мундиры). Каков политический характер этого правительства? Это — революционная диктатура, т. е. власть, опирающаяся прямо на революционный захват, на непосредственный почин народных масс снизу, не на закон, изданный централизованной государственной властью. Это — власть совсем не того рода, какого бывает вообще власть в парламентарной буржуазно-демократической республике обычного до сих пор, господствующего в передовых странах Европы и Америки, типа. Часто забывают это обстоятельство, часто не вдумываются в него, а в нем вся суть. Эта власть — власть того же типа, какого была Парижская Коммуна 1871 года.

Основные признаки этого типа:

1) источник власти — не закон, предварительно обсужденный и проведенный парламентом, а прямой почин народных масс снизу и на местах, прямой «захват», употребляя ходячее выражение;

2) замена полиции и армии, как отделенных от народа и противопоставленных народу учреждений, прямым вооружением всего народа; государственный порядок при такой власти охраняют сами вооруженные рабочие и крестьяне, сам вооруженный народ;

3) чиновничество, бюрократия либо заменяются опять-таки непосредственной властью самого народа, либо, по меньшей мере, ставятся под особый контроль, превращаются не только в выборных, но и в сменяемых по первому требованию народа, сводятся на положение простых уполномоченных; из привилегированного слоя с высокой, буржуазной, оплатой «местечек» превращаются в рабочих особого «рода оружия», оплачиваемых не выше обычной платы хорошего рабочего.