Революция 1917 года

Мемуары Раскольникова – достаточно простое, бесхитростное повествование. Автор щедро делится радостью победы в революционной борьбе, которую он описывает в хронологическом порядке. Февральскую революцию он встретил гардемарином, и партия отправила его в «цитадель революции» Кронштадт редактировать газету «Голос правды»; он стал одним из ведущих большевистских организаторов и агитаторов на Балтике. В Июльские дни Раскольников «фактически превратился в нелегального командующего войсками», из-за чего до середины октября сидел в «Крестах». Завершается книга описанием приключений Раскольникова в отрядах матросов-балтийцев, оборонявших Петроград от сил Керенского и Краснова и затем захватывавших белый бронепоезд[5]. Точка зрения Раскольникова вполне соответствует ортодоксальной партийной идеологической позиции, которую он излагал в статьях и на митингах в 1917 году.

Особенности

Перо цензора или хотя бы редактора, похоже, не прошлось по тексту Раскольникова. В тексте встречаются стилистически небезупречные фразы, например: «приезд Владимира Ильича вообще положил резкий рубикон в тактике большевиков». Раскольников в середине 1920-х работал редактором журналов и издательств, стал даже начальником Главискусства, и редакторы ему были не страшны. Идеологические клише также даются ему легко. Собственно, Раскольников был одним из тех, кто их придумывал и пускал в ход.

Цитата

«Тов. Ленин появился на балконе, встреченный долго не смолкавшим громом аплодисментов. Овация еще не успела окончательно стихнуть, как Ильич уже начал говорить. Его речь была очень коротка. Владимир Ильич прежде всего извинился за то, что по болезни вынужден ограничиться только несколькими словами, и передал кронштадтцам привет от имени петербургских рабочих, а по поводу политического положения выразил уверенность, что, несмотря на временные зигзаги, наш лозунг „Вся власть Советам!“ должен победить и в конце концов победит, во имя чего от нас требуются колоссальная стойкость, выдержка и сугубая бдительность. Никаких конкретных призывов, которые потом пыталась приписать тов. Ленину переверзевская прокуратура[6], в его речи не содержалось. Ильич закончил под аккомпанемент еще более горячей и дружной овации.

После этих приветствий кронштадтцы, как и подобает организованным воинским частям и отрядам рабочих, снова выстроились и под звуки нескольких военных оркестров, непрерывно игравших революционные мотивы, в полном порядке вступили на Троицкий мост. Здесь уже мы стали предметом внимания со стороны кокетливых, нарядно одетых офицериков, толстых, пышущих здоровьем и сытостью буржуев в новых котелках, дам и барышень в шляпках. Они проезжали на извозчиках, проходили мимо, взявшись под ручку, но на всех лицах, смотревших на нас широко открытыми глазами, отпечатлевался неподдельный ужас».

Генерал Лавр Корнилов. 1917 год

V Лекция Бориса Колоницкого Керенский и Корнилов: предчувствие гражданской войны

В августе 1917 года возник конфликт между главой Временного правительства Александром Керенским и Верховным главнокомандующим генералом Лавром Корниловым. У этого конфликта были очень серьезные последствия – гражданская война в России стала неизбежной.

Июльский кризис дал Керенскому необычайные возможности – он потерпел поражение на фронте, но власть Временного правительства, казалось, укрепилась, и появилась возможность для некоторой стабилизации страны. Двоевластие прекратило свое существование – лидеры меньшевиков и эсеров, которые выступали против всех предыдущих составов правительства, объявили кабинет министров Керенского «правительством спасения революции» и декларировали ему свою безусловную поддержку. Но, несмотря на это, единовластие Временного правительства так и не наступило. Изрядную долю своего влияния сумели сохранить некоторые Советы рабочих и солдатских депутатов, войсковые комитеты в армии и другие организации, которые возникли в это время в империи, например – Центральная рада в Киеве, созданная украинскими национальными активистами.