Революция 20

Архитектурой Арена решений во многом повторяла римский Колизей, а ультрасовременные материалы, используемые для ее постройки, внешне почти не отличались от карьерных камней оригинала. Сама арена состояла из асфальтированного манежа, обнесенного стеной из полированного зонита. На гладкой поверхности не было ничего, кроме трех автоматических дверей. Первая располагалась с одной стороны манежа, а две другие, отстоящие на полметра друг от друга — с противоположной. Одиночная дверь, хоть и выделялась более крупными габаритами, смотрелась вполне обыденно, зато две другие, значительно ниже и уже, венчались каждая пятью огромными круглыми фонарями, похожими на фары. Все три створки, как и положено электронным дверям, были прозрачные настолько, насколько позволяли цвайг-полярные панели.

Деска, Прелл и дева Бри-лейт появились, когда на часах было три минуты второго по восточному ингселлианскому времени, и застали в амфитеатре основную массу взрослых обитателей столицы. Объяснялось такое скопление народа довольно просто: сатрап всегда устраивал национальный праздник в честь поимки маститого преступника. Помимо коренного населения, на арену съехались жители соседних регионов; для миллионов же телезрителей с огромного крана над манежем свисал ЗУ-передатчик, улавливавший каждую мелочь своим всевидящим, надменным мультифасеточным оком. Подобострастный билетер сопроводил гостей в королевскую ложу и усадил по левую руку от сатрапа, рядом с премьер-министром и префектом полиции. В ожидании начала представления дева Бри-лейт поочередно с Деской посвятили Прелла в тонкости ингселлианской системы правосудия.

Система основывалась на старинной твердинианской «легенде», а обвиняемый выступал сразу в трех ипостасях — судьи, совета присяжных и палача. Этой процедуре подвергались лишь те, кто совершил убийство первой-второй степени, казнокрады и государственные изменники — но при условии, что существовала хотя бы тень сомнения в их виновности.

Правосудие вершилось посредством двух соседствующих дверей. За одной из них скрывалась дева, выбранная преступником в доказательство своей непричастности, а за второй — свирепый ингселлианский тигр. Если публика видела содержимое дверей как на ладони, то обвиняемый, появлявшийся на манеже в герметичном мобильном механизме под названием «Торжество справедливости» (ТС), наблюдал обе створки через крохотный отражающий экран, а поскольку прозрачность цвайг-полярных панелей сильно искажалась в отражении, действовал узник ТС, без преувеличения, вслепую. Более того, в отражающем мониторе картинки менялись местами — левая дверь представлялась правой, а правая — левой.

Тыльная часть ТС была изготовлена из особого металла с односторонней прозрачностью — в данном случае, можно было видеть внутренности кабины, — передний же корпус целиком состоял из эрзац-материала, по плотности равного картону. Ниже монитора помещалась приборная панель, посредством которой обвиняемый управлял машиной и открывал выбранную дверь. Для открытия створки требовалось активировать все пять фонарей над одной из дверей — такая схема давала преступнику возможность восемь раз изменить свое решение, прежде чем сделать окончательный выбор, а также привносила элемент напряженности — весьма значимый нюанс для платного мероприятия. Если обвиняемый активировал дверь, где скрывалась девушка, его автоматически признавали невиновным и устраивали пышную свадьбу прямо на манеже — при условии, что обозначенная дева уже не приходилась ему супругой (в нынешнем случае подобный вариант исключался, поскольку мужчину судили именно за женоубийство). При активации двери с тигром преступника автоматически провозглашали виновным. Впрочем, благодаря ТС осужденный еще мог спасти свою шкуру и тогда его отпускали на свободу.

— А вот и он! — шепнула дева Бри-лейт на ухо Преллу.

Аудитор взглянул в указанном направлении, отметив про себя воцарившуюся в амфитеатре тишину. ТС выехал на манеж через одиночную дверь и покатил к заветным створкам. Вкупе с грушевидной кабиной, увенчанной круглым сканнером, зрачками антенны и клешнями рук, устройство смотрелось гротескной карикатурой на человека. К выступающей гиро-оси крепились бочкообразные «ноги», оканчивающиеся огромными подшипниками, которые гладко и бесшумно скользили по арене. Агрегат поравнялся с королевской ложей, и Прелл различил «водителя». Над приборной панелью, не сводя глаз с отражающего экрана, склонился брюнет лет тридцати; его пальцы зависли в сантиметре от клавиш, призванных определить его судьбу.

Внимание аудитора переключилось на двери. За правой полупрозрачной панелью вырисовывались очертания совсем юной девушки с коричневато-рыжими волосами. За левой притаился огромный ингселлианский тигр. Внезапно над комнатой девы загорелся первый фонарь.

Зрители затаили дыхание.

И не успев перевести дух, затаили его снова, когда два фонаря вспыхнули над логовом тигра.