Революция-20

Когда он шагал к изолятору, кулаки его были так крепко сжаты, что ногти почти впились в ладони. В лаборатории он запер за собою дверь и начал осматривать полки с реактивами, разыскивая бутылочку с белым порошком. Найдя, положил ее в карман.

— Боже, пожалуйста, не дай мне ошибиться, — бормотал он, тяжело дыша. — Пожалуйста, пожалуйста…

* * *

Человеческое тело неподвижно лежало на палубе. Глаза были закрыты, но чуждый, злой мозг напряженно пульсировал, посылая лучи жестоких мыслей, разыскивая в глубинах корабля родственный мозг. И тот откликнулся:

— Мы должны возвращаться… возвращаться… Мы обнаружены… он напал на след…

— Ни за что! — коротко и гневно послал сигнал первый мозг.

— Сейчас самый выгодный момент. Иначе мы будем далеко от дома, и никогда не сможем отсюда вырваться.

— Изменник! Трус! — заходясь в пароксизме злобы, вопил мозг. — Я тебя уничтожу!

— Но он выследил меня, этот доктор. Что он пытается сделать? Я скопировал человека очень тщательно, он не мог меня разоблачить, но все‑таки что он пытается сделать?

Вернулся презрительный отклик:

— Доктор болван, безмозглый олух! Ничего он не сможет.

— Но он что‑то задумал! — в страхе металась ответная мысль. — Мы должны вернуться назад. Я ничем не отличаюсь от человека, но он подозревает…

Главный мозг, казалось, задохнулся в глумливом, жестком смехе:

— Он же не выследил меня, верит, что я человек. Он глуп. Не бойся. Скоро они приземлятся. — Мысль как бы вскипела в отвратительном восторге: — Подумай о множестве людей, в которых мы проникнем. Как это будет великолепно! Они попадут в нашу власть, мы захватим их корабль, возьмем их всех с собой.

— Но доктор… Мы должны убить его…

— Ни в коем случае! Они не посадят корабль, сожгут его, если заподозрят неладное. Нет, доктор, ха‑ха, очень умен, пусть развлекается своими «ловушками». Не бойся!

— Но он загоняет меня в угол — не знаю, как, но ясно чувствую… Мы должны вернуться, вернуться, пока еще можем…

Злобный мозг как бы корчился от смеха, рассыпая в разные стороны ненависть.

— Не бойся, ты не один.

* * *

— Надеюсь, ты доволен, док? — угрюмо произнес капитан Джеффи. — Весь экипаж взбудоражен. Так затравили бедного Вескотта, что он не знает, куда деваться. Какова цель этой затеи? Если бы я знал, было бы легче. Дело зашло слишком далеко. Я почти не сплю — постоянно вижу затравленного Вескотта, и чувствую себя Иудой.

Он протянул руку, чтобы взять у доктора зажигалку. Крофорд дернулся, будто его ужалили:

— Не прикасайся ко мне!

Джеффи в испуге уставился на него. Доктор, тяжело вздохнув, пододвинул зажигалку:

— Извини. Я подпрыгнул как испуганная кошка. У меня разыгрались нервы, замучили кошмары. Я боюсь всех и самого себя. Не забывай, Боб, Роджер Вескотт погиб совсем недавно под палящим солнцем Венеры. Я не ошибаюсь. Вот увидишь, все это не может долго продолжаться. Единственное, что мне нужно, — время и некоторое количество известного только мне порошка. И я получу ответ.

Он стоял, опасливо поглядывая на дверь.

— Можешь ты наконец сказать, что ищешь?

— Извини, — ухмыльнулся доктор. — После того, что я узнал, почему не предположить, что и ты «подделка»?

* * *

«Идиот! — возмущался собой доктор, направляясь в изолятор. — Идиот, идиот, идиот! Так проговориться! Дать понять капитану, что Роджер Вескотт, возможно, не единственная «подделка» на борту. И он, доктор, об этом догадывается! Нет, впредь он не позволит себе такой ошибки. Никто не должен знать о его подозрениях».

За дверью изолятора послышались шаги.

Вошел Роджер Вескотт. Парень осунулся, глаза запали. Доктор усилием воли подавил возникшую жалость.

Несколько мгновений парень молча смотрел на него, затем сдавленно произнес:

— Доктор, я не брал деньги, и вы знаете: я не брал. Прошу, прекратите это!

Вскинув брови, Крофорд высокомерно спросил:

— Что — это?

— Обвинять меня в воровстве. Вы знаете, что я не вор. Вы начали эту клевету, и вы единственный человек на борту, кто может ее прекратить. В последнее время я не слышал ни одного человеческого слова. Больше не смогу это вынести.

— За человеческим сочувствием ты обратился не к тому человеку. Попытайся найти его в другом месте.

Побледнев, Вескотт закусил губу:

— Я больше не могу все это вынести, доктор. Если вы не прекратите, я повешусь.

Крофорд пожал плечами, насмешливо улыбнулся и холодно произнес:

— Ну что же, Вескотт, сходи с ума, вешайся, не буду мешать. Ступай.

Со слезами на глазах юноша удалился из лаборатории.

Вздохнув, доктор выдвинул ящик стола и достал маленькую бутылочку. Она была почти пуста, только немного белого порошка осталось на донышке. «Тебе лучше со мной не связываться, детка», — прошептал он, покачивая головой.

* * *

— Экипажу объявляется предпосадочная готовность! Приготовиться к уменьшению скорости в течение трех часов, — передала команду капитана трансляционная установка.

Осунувшийся, с воспаленными глазами доктор находился в каюте капитана Джеффи. Положив большой черный конверт ему на стол, он опустился в кресло.