Революция

Зал столовой был полон. Люди оживленно переговаривались. Вскоре я разыскала глазами стол, где сидели Дакс, Кит и Докк. Туда мы и направились, взяв у Мейзи свои порции. У нее сегодня было очень хорошее настроение.

– Привет, троица, – с улыбкой приветствовал нас Докк.

Хейден ему ответил, я лишь кивнула, а Люти промолчала. После вчерашнего меня не очень тянуло на общие разговоры.

– Какие у нас планы на сегодня, командир? – спросил Дакс, успевая жевать.

У меня в животе урчало от голода, и потому я сразу принялась за еду. Невольно вспомнилось: когда я только появилась в Блэкуинге, порции были намного больше. Еще одно напоминание о тающих ресурсах, необходимых для поддержания жизни.

– Надо расширить и усилить подготовку наших людей, – ответил Хейден. – Люти придется освоить основы самообороны и научиться стрелять. Джетту и остальным, кто отлынивает от занятий, объяснить, насколько это важно.

Все согласно закивали. Услышав имя Джетта, я поискала его в зале и быстро нашла. Он сидел в другом конце, причем не с кем иным, как с Рейни и ее младшей сестрой. Рейни что-то ему говорила, но Джетт постоянно озирался по сторонам, готовый смотреть куда угодно, только не на нее.

– Люти, ты готова обучаться? – спросил Дакс.

Чувствовалось, он был не прочь продолжить вчерашнее развлечение. Прежде чем ответить, Люти мельком взглянула на меня.

– Полагаю, что да, – сказала она.

– А знаешь, в какую грозную девицу ты превратишься? – продолжал Дакс.

Чем беспокойнее становилась Люти, тем шире он улыбался.

– Наверное, в очень грозную, – ответила она, робко улыбаясь.

– Дакс шутит, – успокоил ее Докк. – Ребята охотно научат тебя этим премудростям.

Остальные ободряюще ей улыбнулись. Все были согласны заняться ее обучением.

В иной день я бы наслаждалась этой непринужденностью за столом. Сегодня мешал поток мыслей… Мой кошмарный сон, Джоуна, война, Нелл, оставшийся в Грейстоуне, ворох проблем, теснивших нас со всех сторон. Когда все позавтракали и встали из-за стола, я задержалась и слегка тронула Хейдена за плечо.

– Мы можем поговорить перед занятиями? А то мне будет трудно сосредоточиться.

Хейден кивнул. Улыбку на его лице сменила тревога и настороженность.

– Конечно. Идем домой.

Убрав за собой посуду, мы покинули столовую и быстро вернулись в нашу хижину. Хейден усадил меня на кровать. Я села, скрестив ноги. Я знала, о чем собираюсь говорить, но не знала, как подобраться к предмету разговора.

– Я еще ночью чувствовал: что-то не дает тебе покоя, – осторожно начал Хейден, поглаживая мою коленку. – Что именно?

Я жевала нижнюю губу и рассеянно смотрела на одеяло.

– Я тебе никогда не рассказывала, что у меня была собака? – вырвалось у меня само собой.

– Не припомню, – ответил удивленный Хейден.

– Я тоже не припоминаю. Значит, не рассказывала… Собака появилась у меня лет в десять или в одиннадцать. Пса звали Фермер.

– Интересное имя, – улыбнулся Хейден.

– Мы в нашем подобии школы как раз закончили тему про фермеров. Мне они казались очень интересными людьми… У отца была вылазка в город. Там он наткнулся на щенка, взял с собой и принес мне.

Хейден внимательно слушал, догадываясь, что воспоминания о собаке – только часть моего рассказала.

– Мне достался грязный, шелудивый щенок. Пестрой масти, хотя по большей части черный. Непропорционально длинные лапы делали его неуклюжим. Словом, беспородная дворняжка. Но для меня он был самым лучшим псом. Я очень обрадовалась отцовскому подарку.

У меня сдавило сердце. Вспомнился шерстистый комочек на длинных лапах. А как радостно он завилял хвостиком, едва очутившись у меня на руках. С тех пор я ходила постоянно облизанной Фермером.

– Я брала его с собой повсюду. В школу, на занятия. На вылазки. Он и спал у меня в ногах.

Мне пришлось несколько раз моргнуть и тряхнуть головой, прогоняя всплывающие картины.

– А потом Фермер превратился к рослого красивого пса. И лапы уже не казались чрезмерно длинными. Таких умных собак надо было еще поискать. Он всегда знал, когда пора есть, умел отличать игру от опасной ситуации. Как-то мы устраивали вылазку в город, и он раньше меня заметил подкравшегося Зверя. Я любила Фермера сильнее, чем многих окружавших меня людей.

Хейден сжал мне руку. Эмоции, удерживаемые до сих пор, начали прорываться наружу. Нижняя губа онемела в том месте, где ее сдавливали зубы.

– Однажды, в середине лета… Стояла невероятно жаркая погода. У Фермера была очень густая шерсть, и я боялась, что он может получить тепловой удар. Я решила состричь часть шерсти. Всего-навсего чтобы пес не пострадал от перегрева. Взяла ножницы из комнаты Джоуны, вывела Фермера наружу и стала стричь.

Мне становилось все труднее говорить спокойно. К глазам подступили слезы, но я не дала им пролиться. Хейден сочувственно смотрел на меня. Он уже догадался, что эта история не имела счастливого конца. Я успокоила себя глубоким дыханием и продолжила: