Революция

"Соглашайтесь", — шепчу почти неслышно.

— Благодарю за приглашение, — кажется, он все таки решил отказаться. Глупейшая затея — Но…

— Никаких но! — обрывает его мама — Лян, принеси ещё один стул.

— Пойдемте, товарищ Троцкий, поможете мне достать стул, — прошу я, выходя из комнаты. Троцкий идет за мной, не спрашивая ни слова.

— Ульяна, что это за представление? Может, хоть вы мне объясните, — устало выдыхает он — Ничего не понимаю.

— Давайте пойдем за стулом, а там расскажу, — предлагаю я — Чтобы никто не подслушал.

— Какие-то тайны рассказывать будете? — подкалывает Троцкий

— Да нет, никаких тайн — отмахиваюсь я, смеясь — Просто зачем маму обижать?

— Ладно, — кивнул Троцкий и проследовал за мной, в нашу с Лисой комнату.

Я открыла дверь и ужаснулась. Совсем забыла какой беспорядок мы с Лисой оставили после переодевания.

— Прошу прощения за беспорядок. — пытаюсь убрать одежду куда-подальше, но не совсем получается

— Это вы называете беспорядком? — даже не обращает внимания на вещи на кровати Троцкий — Это так, легкая неубранность.

— Вам кажется, — отмахиваюсь я, присаживаясь на кровать — Вы тоже садитесь, не стойте.

— Благодарю, — кивает он и присаживается как раз на тот стул, который нужно отнести в гостиную — Так что там с секретами?

— Да просто мама хочет устроить сегодня самый лучший праздник для нас — выдыхаю я — Никто не знает, что будет через год и где мы будем. И выживем ли…

— А я тут при чем? — все ещё ничего не понимает Троцкий

— Просто мать чувствует вину… — вымучено откидываюсь на спинку кровати — Но это семейные проблемы, не обращайте внимания. Просто отсидите этот вечер и никто больше вас не держит.

— Возможно вы правы, Лев Давидович, — соглашаюсь я — Пошли в гостиную, нас там все ждут.

— Да, конечно, — соглашается он — Какай стул мне взять?

— Тот, на котором сидите. — киваю я и пытаюсь подняться с кровати. Но хотелось бы отдохнуть, не праздновать. Но кто мне позволит это? И поэтому я поднимаюсь и открываю двери перед Троцким.

Больше мы не разговариваем. По крайней мере, до конца этого вечера.

В гостиной царит легкий гул, все что-то обсуждают. Лиса кидает на меня вопросительный взгляд, но я отмахиваюсь, мысленно обещая рассказать все потом. У нас будет для этого целая ночь, в конце то концов. Наговоримся ещё, успеем. А сейчас надо приветливо улыбнуться и пережать эти дурацкие два часа.

— Садитесь возле отца, — шепчу я Троцкому, указывая на пустое место между отцом и Яковом. Чисто случайно это место оказалось прямо напротив меня. Ну и ладно, чего-то стесняться?

Сама обхожу стол и сажусь на свое место. Это будет долгий вечер, точно. С Инессой по правую руку и матерью по левую.

— Ну что же, за шестнадцатилетие? — улыбаясь, предлагает первый тост за этот вечер отец.

Никто не отвечает, но все улыбаются и пьют. Все собрались выпить что ли? Ладно, наплевать. Тоже отпиваю немного из бокала и отставляю его в сторону. Теперь осталось выждать этот вечер и спокойно пойти спать. Губы своевольно растягиваются в улыбке, пока я задумываюсь о чем-то отвлеченном, уносясь мыслями далеко от этого вечера и от этого застолья. Пойти бы в комнату, почитать книгу… Да в этом веке даже книг нормальных нет! Что ли "Капитал" Маркса читать начать? Может, хоть там есть что-то интересное? Отец явно находит там много интересного.

Ещё три тоста и нас, по доброй воле, отпускают. Точнее, начинают расходится гости, а с ними и мы. Первой уходит Инесса, она же первой и пришла. Это закономерно? Наверное. Но, не смотря на закономерность, вторыми уходят Парвус с Софьей. За ними торопятся уйти Зиновьев с Радеком. И остаются только Троцкий и Ганецкий. Чисто жестом вежливости будет проводить их, но я так устала… И Лиса явно тоже. Но надо, надо.

— Товарищ Троцкий, пошли, я вас провожу, — ладно, первый ход за мной. Лиса все прекрасно понимает и легко кивает.

Троцкий тоже кивает и поднимается из-за стола. Лиса выжидает ещё несколько минут, разрешая нам выйти из комнаты.

— Яков Станиславович, пошли, вам пора. — Яков тоже кивает и поднимается из-за стола. — Я вас провожу.

В коридоре уже никого нет, Ляна выскользнула из комнаты, решив проводить Троцкого на улицу.

— Нет-нет, Лиса, не надо меня провожать, — отмахивается он, навевая пальто — Я ж не гимназистка, которую страшно отпустить одну домой.

— Хорошо, — кивает Лиса, и в мыслях улыбается тому, что Троцкий, видимо курсистка, которую надо проводить до подъезда.

А Ляна тем временем стояла под своим же подъездом, ежась от холодных порывов ветра.

— Отец ждет вас завтра, товарищ Троцкий, — улыбаясь, проговорила девушка — До свидания.

Троцкий молча улыбнулся и растворился в ночной тиши. А Ляна поспешила в дом, не собираясь дольше мерзнуть на всех холодных ветрах Берна.

Лиса уже немного убралась в комнате, когда я пришла. Ну как убралась… Убралась, матеря меня на всех известных языках мира.

— Лян, что ты тут устроила? — завидев меня, она была готова обратить весь свой гнев против меня.

— Не обращай внимания, Троцкий сказал, что тут только слегка неубранно и все. — отмахнулась я, падая на кровать